Бывшие, или У любви другие планы
Шрифт:
Это неведенье убивало. Я бесцельно слонялась из одной комнаты в другую. Лежала свернувшись калачиком на кровати или вытянувшись и устремив взгляд в потолок. Пыталась читать, устроившись на одном из мягких кресел, сняв туфельки и практически не видя букв, которые расплывались перед глазами. То и дело брала в руки веточку жасмина, находя в ней какое-то странное успокоение. Даже пришлось проверить её на наличие магии, но всё было чисто. Брала, рассматривала, любуясь искусной работой, и снова откладывала, злясь на саму себя.
План
Великие, клянусь, готова была заплатить какие угодно деньги, отдать все свои драгоценности. Лишь бы расторгнуть этот брак. Даже страх перед Богами, которые непременно ответят за непочтение, не пугал, я была уверена, что мы с Эйданом всё преодолеем. Потому что вместе.
Единственное место, которое я избегала в покоях — трюмо в спальне с большими зеркалами. Священная вязь на лице никуда не делась и ярко выступала на лбу и висках. Смотреть на неё было горько и больно.
Невеста — не невеста. Жена — не жена.
Кто же я на самом деле?
Постепенно сгущались сумерки. Мои комнаты находились в дальней башне на третьем этаже. Все окна выходили в сад и внутренний дворик, поэтому я не могла увидеть отъезд гостей и хоть что-то услышать.
На улице дождик мелодично барабанил по крыше. Прозрачные струйки воды причудливыми изогнутыми ручейками стекали по стеклу, мешая обзору. Как же там потеплело, если вместо снега опять пошёл дождь.
Я подошла к камину, подбросила пару дров и села в кресло, стоящее напротив, любуясь огненными всполохами. Это успокаивало. Мягкая шаль из пуха егорьской ламы укрывала плечи и была почти невесомой. Несмотря на ажурный узор, она была тёплой и мягкой, как настоящее облачко.
Бронзовые часы, украшенные пухлыми крылатыми младенцами и виноградной лозой, стояли на каминной полке и показывали половину восьмого вечера. Солнце давно зашло, и гостиную освещало лишь затухающее пламя.
Почти ночь и ничего. Ни словечка. Даже записку не прислали. Я понимала, что виновата, мне об этом рассказали еще четыре года назад, но сейчас такое поведение было жестоким и неоправданным.
Едва слышно скрипнула дверь, впуская в покои Конни, в руках которой был поднос с ароматным чаем и сдобные булочки с корицей.
— Это от Франка, госпожа, — ставя поднос на столик, произнесла девушка и застыла, скрестив руки на животе.
— Я не хочу, Конни, — не оборачиваясь, ответила ей.
С тихим треском одно из поленьев развалилось, вверх взвились искры, заиграли красным красные угли.
— Вы сегодня почти ничего не ели, — продолжала настаивать она. — Так нельзя.
Как можно есть, когда внутри всё дрожит от страха и неизвестности?
— Что там происходит? Почему мне ничего не говорят?
— Гости почти разъехались, — тихо ответила горничная, и я повернула голову.
Заговорила. Неужели есть шанс всё у неё выпытать?
— Что им сказали?
Не выдержав моего взгляда, девушка потупила взор и вжала голову в плечи, словно чего-то боялась.
— Мне было приказано молчать, госпожа. Лорд Леонард велел ничего вам не говорить.
Если бы Лео действительно этого хотел, то никогда бы не позволил Конни бывать у меня и приносить еду. Вместо преданной горничной, брат подослал бы кого-то другого. Нет, он понимал, что рано или поздно девушка проговорится. Тогда к чему всё это? Очередная игра?
— Конни, я скоро на стену полезу от неизвестности. Ты же понимаешь, что ничего плохого не случится, если я хоть что-нибудь узнаю.
Сомнения отразились на её хорошеньком личике. По всей видимости, горничная сама не понимала, к чему такая скрытность. Она виновато шмыгнула носом и нервно потеребила белоснежный передник. Потерять работу ей не хотелось, но жалость победила.
— Гостям сообщили, что свадьба отложена на неопределённый срок по воле короля.
Вот этого я точно не ожидала.
— Короля? — выдохнула я, вставая с кресла и недоверчиво хмурясь. — Леонард разговаривал с королём?
— Я не могу знать, госпожа. Просто повторяю то, что сообщили гостям.
— Что же он задумал? — пробормотала я, спрашивая у самой себя и не находя ответа.
Это не может быть ложь. Лео никогда не будет играть словом правителя. Подобное может быть чревато большими неприятностями. Гаретт Третий очень не любит, когда его именем прикрывают свои грязные делишки. Значит, действительно общался. Но так быстро? И что ему сказали? Сколько вопросов, на которые не было ответов. От всего этого еще сильнее заболела голова и сдавило виски.
А я-то наивная думала, что, узнав правду, мне станет легче. Ничего подобного. Всё еще больше запуталось.
— Вам надо поесть, госпожа, — подала голос Конни. — Вам нужны силы.
— Да, силы мне не помешают, — рассеяно отозвалась я.
— Я попозже приду за подносом и помогу вам подготовиться ко сну, — горничная склонила голову и уже собралась уйти.
— Стой. Подожди. А виконт Санроу? Он уехал?
Что-то было не так. Я поняла это по тому, как напряглось её тело, и она застыла, виновато пряча глаза.
— В чём дело, Конни?
— Он и виконтесса уехали ещё утром. До того, как гостям сообщили о том, что свадьбы не будет.
— Конни, — я шагнула к ней и просительно улыбнулась. Великие, если понадобится, я была готова даже умолять её на коленях. Тревога достигла апогея и вот-вот должна была взорваться, обернувшись крупными неприятностями. — Ты же что-то знаешь…
— Я неуверена.
— Прошу, скажи мне.
Она замялась, но ответила.
— Это всего лишь слухи, госпожа. Но Керит случайно слышал разговор виконта и лорда в конюшне. Как раз перед их отъездом с виконтессой. Говорят, что лорд Эйдан вызвал на дуэль герцога Архольда.