Бывшие. Измене вопреки
Шрифт:
Лёша уже сидит за столиком, перед ним стоит остывший кофе. Он ничем не выдает нервозность или напряжение, зато я со стороны смотрюсь невротиком, который выпил с десяток чашек кофе. Все верно. Он еще не знает, что у меня есть козырь в рукаве.
– Ну, здравствуй. Пришла спросить, замешан ли я в твоих неприятностях? – Лёша самодовольно улыбается и откидывается на стуле.
– Ты ведь не ответишь мне на этот вопрос, - я сажусь на краешек стула и рассматриваю бывшего мужчину своей мечты. Удивительно, в нем ничего не изменилось, но одновременно изменилось всё. Холодный,
– Совсем немного времени без приличного общества, и ты разучилась здороваться. Где тои манеры, крошка? – он морщит нос и это смотрится до того неприятно, что я опускаю глаза.
– Если ты считаешь приличным обществом себя , то это очень грубая лесть. Человек из приличного общества не стал бы натравливать маски-шоу на бывшую девушку. Особенно учитывая причину расставания.
В этот момент приходит официантка, и я прошу большой капучино. Всегда любила сливочный кофе, особенно в кофейне у моего бывшего дома. Но, хватит о грустном.
– О, ту причину, где ты продажная женщина, наставившая мне ветвистые рога?
На секунду замираю. Спокойно, Алиса. Ты была к этому готова.
– Нет, ту причину, где я ушла о тебя из-за тирании и морального абьюза. А сейчас у меня есть еще одна фееричная причина. Немного запоздалая. Зовут её Анфиса, и ты встречался с ней за моей спиной доооолгое время. Изменял мне, пока я тебе завтраки готовила и квартиру вылизывала. Так жаль, что я не узнала раньше! И конечно, дорогой, я почти не злюсь, что ты назвал меня продажной женщиной. Странно, что так мягко, а не с помощью Великого Русского Матерного. Ведь ты судил меня по себе. А ты тот еще...
В этот момент передо мной аккуратно приземляется чашка кофе с великолепной молочной пеной. Я делаю первый глоток, проглатывая вместе с ней и сочное ругательство. Все верно, приличной девушке не пристало использовать такие слова.
На лице Лёши читается удивление. Не знаю, что его так впечатлило: то, что я знаю имя его любовницы или то, что я ему не изменяла. В любом случае, я это сказала, а он может и не верить, его право. Мне уже все равно.
– Что такая дерзкая стала? Где та милая курочка, что жила со мной три года и так хорошо прятала свое настоящее лицо?
Он намеренно выводит меня, потому что ему нечего сказать. И нечем крыть. Не надо вестись, Алиса. Спокойно.
– Лёш, я просто пришла сказать, что знаю, откуда эти люди в масках. И прошу прекратить это. Я ничего тебе не сделала, ушла мирно. Не к кому-то, а просто ушла. Жила у Аньки долго, пока не наскребла денег на съемную квартиру. Я хотела с тобой будущее, кольцо, детей. Просто… ну не подходим мы друг другу. Ну, нельзя просто взять и вылепить человека по-другому. Мы бы через пару лет развелись все равно, так зачем это все?
Я заламываю
– Затем, что ты – моя, Алиса. И я решаю, расходится нам или свадьбу играть. И я ничего не собираюсь прекращать. Ты лгунья. Я видел твоего нового хахаля. Так вот держись от него подальше, иначе он пострадает.
Лицо Лёши бледнеет, а глаза наоборот темнеют. Я никогда не видела, что бы человек за три секунды сливался цветом со стеной, и выглядит это зловеще. Угрозы, угрозы. Чем он пригрозит мне в следующий раз? Делаю вдох и решаюсь.
– У меня есть доказательства, что ты крутишь роман с этой девкой. А она не только модель, но и в стрип-клубе работает, ты знаешь? В девятнадцать-то лет. Твоим папе и маме это очень не понравится. И карьере их повредит. Но, конечно, не так, как информация о твоих отмытых деньгах, оффшорах, неуплате налогов, подделке био-добавок и протеина, что продаются в твоем клубе. Плохая у тебя память, Лёшенька. А у меня, наоборот, очень хорошая.
Я осознаю, что это просто случайное везение, но не могу его не использовать. Он угрожает мне и моим близким. Не знаю, когда включила Диму в круг близких мне людей, но он уже там, отступать поздно. Лёша темнеет лицом, сжимает зубы и почти скрипит ими. Мне кажется, более злым и опасным, я его еще некогда не видела.
– Мы еще посмотрим, чья возьмет. Берегись, Алиса. Ты играешь во взрослые игры и можешь горько об этом пожалеть.
– Я отдам весь компромат журналистам, если ты еще раз решишь сделать мне пакость. Или тронешь дорогих мне людей. Не зли меня, Санников, ни то познакомишься с еще одной версией меня, которая очень тебе не понравится.
Я выхожу из кафе на негнущихся ногах, заворачиваю за угол и тут же начинаю падать.
Глава 22
Не помню, что бы раньше у меня темнело в глазах. И потерь сознания за собой тоже не припоминаю. Фу, прямо как в мыльных операх, где героини то и дело шлепаются в обморок. Но все это я обдумываю уже позже. А сейчас, открывая глаза, я не понимаю где я, что произошло, и почему надо мной склонился Дима. Конечно, память быстро подбрасывает мне последние кадры, где я встречаюсь с Лёшей и потом выхожу на улицу.
Окей, тут более или менее понятно. Мне стало плохо. Я потеряла сознание. Но вот вопрос - каким боком тут Дима?
– Ты что тут делаешь? – я почему-то хриплю, как будто неделю не разговаривала. Дима смотрит на меня с беспокойством и сомнением, но в итоге помогает встать. Я пошатываюсь, он придерживает меня за талию, удерживая на месте. Он кивает в сторону своей машины, эти золотые диски сложно не узнать.
Соображаю я туго, направление держу еще хуже, так что мы вместе, почти в обнимку, идем к его машине. Медленно ползем, если быть точной.
– Я приехал подстраховать. Знал, что у тебя серьёзный разговор, - отвечает он на мой красноречивый взгляд. Думал, я забуду, о чем спрашивала? Ха.