Бывшие. Измене вопреки
Шрифт:
Мы болтаем часа полтора, не меньше, но тут разговор сворачивает не туда.
– Что ты решила с кольцом? – спрашивает Аня и я внутренне сжимаюсь. Хотя, оказывается, не только внутренне, ведь я понимаю, что зажмурила глаза, стиснула руки, зажатые в кулаки, и даже пальцы на ногах поджала. Вот это я понимаю, реакция так реакция.
Аня тоже это замечает и смотрит на меня удивленно.
– Ты что это вся скукожилась? Вопрос простой и не страшный. И если пока ничего не решила – тоже нормально, тебе же дали вагон времени.
–
– Не морщи лоб, морщины появятся!
– восклицает она и я очень, очень удивляюсь.
Часто хлопая совершенно круглыми от удивления глазами, я смотрю на нее со смесью страха и восхищения.
– Ты что, врезала мне по лбу?
– Кажется, так оно и было, - смеется Аня.
Что ж, и это тоже кусочек моей личной терапии, потому что мысль о кольце и свадьбе перестает казаться такой уж опасной и страшной. Нет, я точно пока не готова принимать такие решения, но почему я не хочу замуж за Диму? Ну, вернее, почему я не хочу замуж в целом?
– Ань, а ты всегда замуж хотела?
– Думаю, да. Но я хотела платье, чтобы как кремовое пирожное, торт ярусов в десять и потом медовый месяц на островах. Лет с десяти хотела именно такой вариант свадьбы. А потом, после Саши, вообще ничего не хотела. Женя меня потом уговаривал.
– Я помню Сашу. Но он разве мог так отбить твое желание выйти замуж? Ничего криминального не помню…
– Ничего и не было. Но однажды он заявил, что свадьба – единственный день, который принадлежит женщине, так что можно хоть платье-зефир, хоть торт размером с девятиэтажку. А потом, после свадьбы, женщина принадлежит мужу. И слышалось в этом, что вся ее счастливая жизнь заканчивается. Короче, бежала я от него так быстро, что пятки сверкали. Думала, все мужчины так считают.
– Вот это да. Ты никогда не рассказывала.
– Это дело прошлое, - она делает еще глоток кофе и улыбается. – Так почему тебе не хочется замуж? За Санникова ты хотела.
Я раздумываю над этим вопросом несколько минут, но так и нахожу ответа. Может быть, мне нужно побыть не чьей-то, а своей собственной? Может, я просто только вылезла из тяжелых отношений? А, может, на самом деле я просто не люблю Диму?
Эта мысль выбивает меня из колеи. Если такой шанс есть, как понять точно? Но озвучивать это я не тороплюсь.
– Может как раз потому, что за такого человека, как Санников, я хотела? Обжегшись на молоке, на воду дуют.
– Твоя вода за тобой приехала, смотри не дуй слишком долго, - Аня приобнимает меня и отправляет навстречу Диме.
. . .
До
– Дим, откуда ты знаешь, что любишь меня? – спрашиваю я его тихонько, когда совместный просмотр фильма окончен, и мы просто сидим рядом в темноте.
– Просто знаю, - отвечает он, двигаясь еще ближе.
Он разворачивает меня к себе, в сумерках я вижу его хуже, чем при свете, но вполне различаю не только очертания, но и черты лица.
– Чувствую это вот здесь, - он прикасается пальцем к своему лбу, а потом прикладывает руку к груди, где бьется сердце. – И вот здесь.
Я улыбаюсь и даю поцеловать себя в висок. В темноте мне не так страшно задавать странные вопросы и разглядывать его, пока он не видит или делает вид, что не видит.
– Почему ты спрашиваешь? – этот вопрос застает меня врасплох, но Дима ждет ответа, внимательно меня рассматривая.
– Потому что в последнее время не доверяю себе, - признаюсь смущенно.
Несколько секунд Дима думает, что ответить и выглядит немного напряженным, но в какой-то момент расслабляется и кивает головой своим мыслям. Следующая его фраза звучит как гром среди ясного неба.
– Тогда нам нужно расстаться.
Глава 41
Вот это год! Говорят, тридцать третий год жизни – это год перемен, событий, судьбоносных решений и всяких шансов. Люди заканчивают давние отношения, находят любовь, решаются на путешествия, авантюры, новую профессию, детей…
Мне двадцать семь, у меня этот год - сейчас. Вот последние два месяца и конкретно сегодня.
Дима, значит, говорит мне, что нам нужно расстаться, и я сижу в ступоре, не зная, что сказать. Это вообще что такое? Второе расставание за месяц, или сколько там прошло? Прямо бойфренд-спринт какой-то.
– Зачем расставаться? – выдавливаю я и растерянно на него смотрю.
Я сказала, что не доверяю себе. В контексте разговора это означало, что я не уверена в своих чувствах. Он вполне мог бы сказать, что фигню я думаю и я бы, наверное, успокоилась. И тут на тебе, первая сложность – давай расстанемся?
Я начинаю злиться, заводиться прямо на глазах, а Дима явно это замечает. И его ухмылка окончательно выводит меня из себя.
– То есть ты, Фёдоров, балабол, каких свет не видывал? Весь такой галантный, «люблю тебя», «выходи за меня», колечко притащил. А как первая трудность, первое мое откровение, что я где-то растерялась и не уверена, так сразу в кусты? Расставаться? Козел ты, вот ты кто!