Бывшие. Навсегда

Романова Наталия

Потенциально парень мог быть моим сыном, если бы я, конечно, родила в тринадцать лет. Только в таком возрасте я родить никак не могла. Я была домашней девочкой из хорошей, профессорской семьи. Училась в гимназии, посещала дополнительные занятия по культурологии, музыкальную школу по классу игры на флейте, изучала китайский язык (помимо английского и французского). А о процессе деторождения знала из книги «Сексология для детей», чего хватало с избытком, теоретические основы этнопсихологии меня интересовали больше.

Да уж… прости, парнишка в подкатанных

штанишках, понимаю, тебе интересен опыт тридцатипятилетней тётеньки, ты ждёшь фейерверка, веришь, что именно такая «взрослая» женщина, готова показать нереальный класс в постели, но идейно я против института милф и растления юнцов, хоть и теоретические, как и прикладные основы этнопсихологии меня больше не влекут.

Позвала официанта, попросила принести бурбон, ответила на выразительный взгляд Татьяны. Да, да, я точно знаю, чем это закончится, можно сказать, именно за этим я и заказала пятьдесят граммов, что после трёх пинт эля – вишенка на торт моего будущего распутства.

Отпила глоток, открыла телефон, быстро нашла нужный аккаунт, пробежалась взглядом по последним записям, не нашла ничего сколько-нибудь интересного. Немного подумав, написала:

«А мы с Татьяной в пабе отрываемся».

Нейтрально, будто между делом, ни к чему не обязывающе.

«У неё завтра день рождения», – добавила я никому не нужные объяснения, отложила телефон в сторону, потянулась к бурбону.

Мы действительно праздновали день рождения Татьяны, во всяком случае, так звучал официальный повод напиться.

Послезавтра, в приличном ресторане, соберётся вся семья подруги, точно такая же профессорская, как моя. Близкие, все, как на побор, уважаемые люди, включая меня, чтобы пить сухое вино и степенно поглощать полезную пищу. Обсуждать последние новости науки, культуры, постановки великих и заслуженных, выставки, достижения, открытия. Будут культурно чествовать именинницу, чинно разойдутся к девяти вечера, потому всем на службу во имя и ради. Через полгода ритуал повторится, только именинницей буду уже я.

Накануне великосветских посиделок мы с Татьяной обязательно завалилась в паб, напивались в дрова, закусывая вредными для здоровья копчёными куриными ногами и свиными рёбрами под соусом барбекю. Перетирали самые грязные подробности личной жизни, строили планы покорения мира или хотя бы Тибета. Набирались сил перед официальным празднеством, чтобы потом на полгода окунуться в свои жизни, насыщенные под завязку работой, романами, традиционно заканчивающимися фейспалмом, отпусками, шоппингом, вебинарами, семинарами, пробками, доставками продуктов раз в неделю. Всем, из чего состоит жизнь современной женщины в мегаполисе.

«Привет Татьяне», – получила я ответ примерно через пятнадцать минут, когда допила бурбон и заказала ещё один под откровенный смех Татьяны.

Примерно на половине второй порции я заглянула в телефон, уже зная, что увижу. Не зря же я пила эту гадость, в конце концов. Номер такси бизнес-класса.

Неспешно дотянув тёмную жидкость, между делом наблюдая,

как парнишка, совсем недавно пускающий слюни в мою сторону, что-то втирает Татьяне у барной стойки, устроив ладонь на её колене, выглядывающем в разрезе юбки.

Коварный ты изменник! Что ж, опыт и небо в алмазах тебе гарантированы.

Подхватила сумочку, накинула плащ, махнула на прощание Татьяне, жестом показывая, что за свою часть счёта деньги я оставила. Выплыла на свежий, ещё пахнущий зимой воздух, несмотря на приближающееся весеннее цветение.

Белый автомобиль представительского класса стоял напротив выхода. Стоило мне появиться на пороге, запахивая на ходу плащ от прохладного, сырого воздуха, как дверь машины распахнулась, любезно приглашая в полутёмный салон.

– О, эль, рёбра барбекю, бурбон… – услышала я окутывающий баритон.

– О, Дольче, мать твою, Габана, – в тон ответила я, поведя носом.

– Почти угадала, – усмехнулся голос в ответ и безошибочно назвал мой домашний адрес.

В тепле алкоголь стал доходить, поэтому последующие события я помнила урывками. В плюс себе могу записать, что моя идея заняться сексом в лифте была мною же и отвергнута, вовремя вспомнила про камеры на каждом углу жилого комплекса. Прихожая была осквернена оральным сексом, кухонный стол классическим, с отличным углом проникновения и скоростью отбойной машины, кровать – второй по популярности позицией. Кажется, где-то в перерывах мелькнула ненавистная мною поза «шестьдесят девять» и снова оральный секс. Дошло ли дело до анального, вспоминать я не стала из трепетных чувств к остаткам самоуважения…

Проснулась же я с чувством, что меня переехал дорожный каток и в ни с чем не сравнимой сладкой истоме, размазывающей меня по белым простыням, как кошку под валерьяной.

Со стороны кухни слышались звуки приготовления завтрака, и умопомрачительно пахло кофе. Натянула старую растянутую футболку, помнящую меня студенткой, побрела на запах. Умываться и расчёсываться не стала, не тот гость, ради которого стоило наводить марафет. В сказки, что женщина одевается в первую очередь для себя, я перестала верить лет… много назад. Ради себя я берегла хлопковые трусы-парашюты, в которых помещался весь мой благодарный за комфорт зад, и пила бурбон раз в полгода.

– Я тут похозяйничал немного, – произнёс всё тот же баритон, что в салоне бизнес-такси.

– Угу.

– Полисорб выпей, – мне протянули стакан с сорбентом. – Кофе готов, оладьи на столе.

– Спасибо, – прохрипела я, попыталась посмотреть с благодарностью, понятия не имею, что получилось, видимо, актриса из меня вышла неважная, потому что следующее, что я услышала:

– Я пошёл.

– Бывай, – всё, что ответила я, взмахнув на прощание рукой.

Через пять минут щёлкнул замок, я выпила поистине божественный кофе, сваренный в турке мужскими руками и отправилась обратно в кровать, досыпать. Обняла подушку, пахнущую умопомрачительной смесью мужского тела, безудержного секса и дорого парфюма.