Бывшие. Навсегда
Шрифт:
Возвращаясь к своему месту, где уже поджидал завтрак, бросила взгляд на Алину Александровну, ковыряющую, по примеру руководства, овсяную кашу. Несчастное создание с отвращением смотрело на тарелку, косясь в сторону Сигизмунда Эдуардовича, который явно игнорировал правила полезного питания и с заметным удовольствием поедал китайский сет, покачивая головой в ритме чего-то, что звучало в наушниках. Судя по ритму, не иначе «Венский вальс» Иоганна Штрауса. На сытый желудок даже вампиры выглядят вполне по-человечески.
– Доброе утро, – проявила
– Доброе, – с вялой улыбкой ответила Алина.
Косметику она не смыла, напротив, добавила, сдобрив нещадным контурингом. Лицо немного отекло, руки тоже, страшно представить, что творилось с ногами, которые так и оставались закованными в узкие лодочки. Сама же ассистентка сидела, словно проглотила кол, время от времени бросая взгляды в сторону начальства, поглощающего овсянку с видимым удовольствием.
Милая, зачем же так издеваться над собой? Таир Ин, несомненно, отличный мужик с массой достоинств, особенно одним, особо выдающимся, но совершенно точно не стоящий потёкшей туши в субтропическом климате, где мы скоро приземлимся, и отёкших ног. Единственное, что должно течь от мужчины, миру не демонстрируют.
Байюнь – аэропорт Гуанчжоу, – встретил хромированными просторными терминалами, суетой, которую можно было сравнить с подвижностью лейкоцитов под микроскопом. И удушливой, влажной жарой, ударившей сплошной стеной, стоило выйти на улицу.
Я сняла толстовку, осталась в лёгкой футболке, предусмотрительно взятой с собой, тёплые штаны сменила на летние, такие же комфортные.
Алина сосредоточено тащила свой чемодан, переставляя негнущиеся ноги, как ходули, поминутно сдувая прилипающую к вспотевшему лицу прядь волос. Пиджак снимать не стала, лодочки, в местном климате больше похожие на орудие пыток, тоже оставила.
Таир перекинул пиджак через руку небрежным жестом голливудского красавчика, успел привлечь взгляды группы местных студенток, отправляющихся в какое-то путешествие. Топ-модель от мира бизнеса, не иначе.
Сигизмунд Эдуардович оставался невозмутим, даже глухо застёгнутые верхние пуговицы рубашки у накрахмаленного воротничка не расстегнул. Я начинала завидовать выдержки этого парня.
В отель добирались на двух машинах. Ассистенты на одной, мы с Таиром на другой. Премиум класса, в комфортабельном салоне, похожем на кабину капитана звездолёта из сериала про бескрайний космос будущего.
– Как ты себя чувствуешь? – вежливо поинтересовался Таир, когда мы устроились на заднем сидении.
– Отлично себя чувствую, – ответила я, не придавая значения вопросу.
Вежливо спросили, вежливо ответила.
Открыла окно, вдохнула знакомый воздух. Закрыла глаза, погружаясь в личную нирвану, состоящую из запаха развитого индустриального города, утопающего в цветах, не просто так и Гуанчжоу называют «городом цветов», реки Чжуцзян – с красивым переводом «жемчужная река», – и Южно-Китайского моря одновременно.
Я погрузилась в бесконечную какофонию звуков, звучащей для меня самой сладкой мелодией.
Всё, что я бесконечно, до боли в сердце, любила, принимала, впитывала как губка, но к чему не возвращалась несколько лет. Слишком много случилось перемен в мире, произошло всего с момента моего побега из Китая, чтобы помышлять о возвращении.
На отель Таир Ин не поскупился. Впрочем, ожидаемо, учитывая размер суммы сделки, которую он собирался заключить. Дежурно меня ввели в курс дела. Твёрдые пять звёзд бросались в глаза ещё на подъезде к высотному, многоуровневому современному зданию.
У стеклянных дверей дожидались раньше добравшиеся Алина и Сигизмунд Эдуардович. Первая – изрядно потрёпанная влажностью и перелётом. Второй – бесстыдно невозмутимый, не ошеломлённый, ничуть не вспотевший, и это в плюс тридцать пять после наших проливных холодных дождей.
Ресепшн встретил милейшим созданием в лице китаянки неопределённого возраста, который варьировался от двадцати до сорока пяти – удивительная черта местных, вызывающая зависть многих европеек.
Милейшее создание говорило на английском… ну, как «английском»? В Китае свой английский, не имеющий к британскому никакого отношения. Понимать его можно только после пары месяцев практики, но китайцев проблемы приезжих, как шерифа проблемы индейцев, не волнуют. Законы Дикого Запада в южных широтах Поднебесной.
Несчастная Алина Александровна пыталась объясниться на пальцах, с помощью пантомимы, неплохого, как оказалось, актёрского мастерства, однако милейшее существо продолжало блаженно улыбаться, отвечая на том, что искренне считала английским. Пока не показался важный китаец, который с вежливой улыбкой и на более доступном языке не поинтересовался, что столь достопочтенная публика желает.
Публика желала расположиться в забронированных номерах и отдохнуть после перелёта. Алина и Сигизмунд Эдуардович получили ключ-карты, каждому свой, Таиру выдали ещё один, мне не досталось ничего.
– Здесь какая-то ошибка, – вежливо обратился Таир к администратору, который выдавал ключи.
На вполне приличном китайском обратился. Интересно, зачем ему понадобился переводчик, если он сам сносно говорит? И когда успел выучить? Нет, всё-таки бывший муж – уникальный человек.
Китаец широко улыбнулся и ответил, что никакой ошибки нет. Господину Ин и госпоже Ин забронирован один номер, очень хороший номер, один из лучших номеров. С превосходным видом на город и Чжуцзян.
– Алина Александровна? – Таир посмотрел на ассистентку, приподнимая одну бровь, молча задавая вопрос, что за самодеятельность такая.