Бывшие
Шрифт:
– Вот тебя в следующий раз и окуну, когда на телеге своей заснешь, - отвечает знакомый голос, мужской, только я не вспомню сейчас, кому он принадлежит, - она вас всех кормит, а ты её в речку.
– А что делать, мне нужно бочку с водой загрузить и в поля везти, там работа кипит, - это опять юный голос, нет, нужно просыпаться, вот только глаза не слушаются, веки не открываются.
– Сейчас переложим её в тенек, потом я занесу в столовую, пусть поспит, пока Петрович ни придет, - ну хоть на улице не бросят, и на том спасибо, меня приподнимают и укладывают, а дальше я проваливаюсь в сон.
***
Просыпаюсь я почему-то на своей кровати, резко сажусь и смотрю
– А как я здесь и кто вечером хлеб испек?
– Никто, Петрович сказал, пусть дачники в магазине покупают, а для работников и утреннего хлеба хватит и он мне твой дом открыл, сказал нечего в столовой спать, когда дома есть мягкая кровать и ещё какие-то цифры называл один и два, вот тут я не понял?
Начинаю смеяться, понятно, Петрович вспомнил, что я хочу выйти замуж один раз и родить двоих детей.
– Это наши с ним заморочки, - отмахиваюсь я, - только почему ты домой не ушел?
– Я калитку тебе починил, - говорит он, - потом дрова сложил, ну и воды в баню натаскал, потом решил отдохнуть и заснул.
И вот тут у меня уже огромный шок, сейчас вся деревня заговорит, что мы любовь крутим, потому как только по большой любви сын кузнеца будет помогать молодой незамужней девушке.
– Спасибо, конечно, за заботу и помощь, но завтра нам придется отвечать на вопросы, когда назначена свадьба. Вадим, это же деревня, тебя половина села во дворе моего дома видела. Как будешь объяснять свою помощь?
– Я уже все объяснил, сказал, что ты помогаешь нам готовить проводы брату, а я помогаю тебе по хозяйству.
Моргаю глазами, хлопаю губами, но ответить ничего не могу.
– Нормально все, Петрович подтвердит, что у нас договор.
– Вадим, ты же здесь родился и вырос, ты не понимаешь, что сейчас твои слова обрастут просто жуткими подробностями, кто поверит в наш договор!
И тут он резко вскакивает на ноги, переворачивает меня на спину и прижимает своим телом.
– А я и дату свадьбы могу назвать, вот только к тебе так просто не подъехать, ты девушка с запросами и претензиями, - шепчет он, мне в губы, - ты думаешь, я почему с Варей свадьбу отменил, тебя увидел, в халате и шапочке и пропал сразу, не думал, что так бывает, чтобы один взгляд и больше уже никто не нужен, а мы с Варей ещё подростками дружили, она первая кого я поцеловал и домой ехал, думал, сразу женюсь, ребеночек будет, а тут ты в своей белой шапочке и халате, сверкнула глазищами и я пропал.
Все, что я могу это округлять глаза, во-первых это самая длинная речь, что я слышала от представителя этой семьи, почему-то все мужчины неразговорчивыми уродились, а во-вторых мы с ним редко встречались за это время, да по пальцам пересчитать можно, а потом с какими я претензиями и запросами, неужели создается такое впечатление? Ужас какой, я просто работаю, иногда езжу в город к бабушке, иногда она приезжает ко мне, общаюсь с молодежью мало, так некогда мне, работа, огород, домашние дела. Вот интересно, какие у меня запросы?
– Ты что такое говоришь, какие у меня претензии и запросы, я что, их предъявляла кому-то, у меня работа, дом, огород и спать хочется хотя бы часов семь, да и видимся мы с тобой редко у тебя тоже работа. С чего ты взял, что я от тебя что-то хотела?
– Я тебя каждый день вижу, ты меня редко, - отвечает он.
– Ты от меня ничего не хочешь, в этом-то и проблема. Попросила бы -
– Мне нужно на работу, кузнец, уходи из дома. И если тебя кто-то увидит, то я прикинусь невинной овечкой и буду, обливаясь слезами, страдать о потерянной невинности и что ты пакостник обманул и соблазнил меня. Репутации вашей семьи уже ничего не повредит, а мне если уж и подпортит, то с жалостью. Народ наш любит жалеть обиженных.
– А ты совсем не порядочная девушка, - ухмыляется он вставая.
– Да-ну, не было бы во мне порядочности, питались бы колхозники супами на пустом бульоне и котлетами из хлеба, ты своим напором одним махом уничтожил мою репутацию. Понимаю, что мы не в средние века живем, и простынь после брачной ночи не вывешивают, но попробуй, объясни это деревенским старушкам, которые так и остались памятью в своей молодости. Столько времени приглядывался, а теперь решил идти напролом, кузнец, вот только люди бывают крепче стали, - отталкиваю его и встаю, - выметайся из моего дома! За помощь я тебя поблагодарила, а вот за мою подмоченную репутацию морду бы тебе набить не мешало, только я человек мирной профессии.
– Крепче стали говоришь?
– Смеется он и быстро уходит.
Собралась на работу я быстро. От злости так хорошо выгладила халат и шапочку, что сама удивилась, а ещё успела чай заварить, позавтракать, убрать кухню и замочить давно отложенное белье. Вот чаще бы меня так злили, я бы всю работу по дому одним махом переделала. Нет, я не боюсь сплетен, они всегда были в деревне и всегда будут, но хотелось бы, чтобы про меня говорили меньше плохого. Как ни отмахивайся от пересудов, но мне с этими людьми дальше жить бок о бок, взаимодействовать и так далее. А если о тебе судачат? И не нужно думать, что поговорят и успокоятся, может на время так и будет, но стоит только мне запнуться, даже не оступиться, и все начнется заново, припомнят и старое и навыдумывают новое, так и будет тянуться за мной шлейф пересудов. В его историю любви с первого взгляда я не поверила даже на йоту, "увидел и пропал". Если любят, так не поступают. Что ему мешало подойти ко мне, пригласить на свидание? Нет, понятно, что в посевную я бы отказала, но есть же и затишья в нашей жизни и тогда можно было бы прогуляться до клуба, посмотреть кино. И пусть кумушки видят, что у нас отношения, а так что получается: кузнец калитку починил, дрова сложил, воды натаскал, а я его за это на ночь оставила, вроде как интимом отблагодарила, да никто не поверит, что он на полу спал, пока я в отключке на кровати лежала. Это не отношения, а чертовщина какая-то получается, вроде как мы скрываемся, а значит это несерьезно, просто переспали и разбежались, ну ещё дрова уложены и калитка отремонтирована, жуть какая. И опять же я не ханжа, но в деревне так нельзя, тут все на виду и народ большей частью осуждает, чем принимает такие отношения.
***
Видимо от злых мыслей, я так замесила тесто, что хлеб у меня получился очень пышный, из форм вылез, раскладываю его на столе и даже не слышу, как появляется Петрович.
– Ничего не говори, - разворачиваюсь к ошарашенному мужчине, который уже несколько минут стоит за моей спиной.
– Злишься?
– спрашивает он, - а я все думал, когда же он перейдет к активным действиям, а то все ходил, смотрел, и так тоскливо смотрит, жалко парня.
– Ты знал! Петрович, вот почему не сказал, я бы подготовилась!