Бывший муж сестры
Шрифт:
— Так, а что там у нас? — Задумавшись, роюсь в памяти, одновременно открывая дверь в кабинет.
— У вас там новый проект. И вас там явно будут ждать, — комментирует помощник.
— Хм, подождут, раз так необходим. Когда запланирована?
— На завтра. Там, насколько мне известно, будут присутствовать и инвесторы. Важная предстоит встреча.
Пропустив пятерню сквозь волосы, сжимаю их в кулак на затылке.
— Твою мать, как же все вовремя! — с досадой сжимаю челюсть. — Ладно, ты пока оставляй, Илья. Я посмотрю, что за сегодня успею сделать. Если что сам свяжусь
— Глеб Андреевич. — Мне навстречу встает охранник, протягивает руку.
В ответ пожимаю.
— Ну что, где он? — Перевожу взгляд на голубой экран монитора и вижу в подсобке томящегося Игната.
— Я ушел тогда, Глеб Андреевич? — слышу голос Ильи у дверей.
— Да, я еще зайду, — кратко бросаю помощнику и переключаю внимание снова на экран. — Он был один? Где и что поджог-то?
— Да не успел он ничего сделать. Я бы его отпустил, — отвечает охранник, как будто предугадывая мой вопрос. — Но вы бы вряд ли сказали мне спасибо, если бы увидели это.
Мужчина переключает камеры, и передо мной открывается не очень приятная картина. Вся задняя стена подкопчена, а в тех местах, где огонь не успел до нее добраться, расписана отборными матерными словечками. И все они, естественно, направлены в мой адрес.
Потом картинка переключается, и я вижу темных тени. Хмурю брови, рассматривая затейников всего этого безобразия. Их всего трое, но в одном из этих придурков я узнаю Игната.
— А эти где? — ткнул пальцем в два темных силуэта возле стены.
— Убежали. Видать, подростки какие-то, а Игнат в зюзю пьяный, еле ногами шевелит, — с каким-то теплом в голосе отзывается охранник.
— И тем не менее это ему никак не мешает уродовать стены здания, — отмечаю я. — Ладно, пошли. На месте уже разберемся.
— Иди ты к черту, пижон! — щурясь, выплевывает Игнат.
— Ну так сказал бы мне это в лицо, а не устраивал все это ребячество, — устало качаю головой. — Что тебя так задело, Игнат? Что Надю с тобой не отпустил?
— Завали свой хавальник! И не упоминай при мне больше ее имя. Предательница! Повелась на бабки. А я ведь ей предлагал нормальную жизнь!
— Ты? Нормальную? Где, Игнат? В бомжатнике, который ты устроил в своей квартире?
— Пошел ты! — Парень порывается встать, но ноги не слушаются его. Я ему даже немного сочувствую: мне повезло немного больше.
— Я понимаю, что на большее тебя и не хватит, Игнат. — Отлепляюсь от косяка двери. — Слушай, я повторяться дважды не буду, да и не хочу. Ты помнишь же, правда?! — Парень поднимает на меня озлобленный взгляд, оскаливается. — На первый раз я тебя прощаю, Игнат, но только при одном условии: Надю будешь обходить за километр. Даже если увидишь случайно, развернешься и уйдешь. Никаких контактов. Сообразил, о чем говорю? — Игнат, сжимая челюсти, молчит. — Вижу по глазам, что сообразил. Ну а если узнаю, что все-таки каким-то образом подкатываешь к ней свои бубенцы… Извини, второго шанс не будет. Убивать тебя, конечно, никто не будет, а вот за решетку упеку за порчу имущества и разбой в два счета. Иван Макарович! — окликаю
— Здесь, Глеб Андреич! — Мужчина появляется спустя мгновение.
— Выведи его отсюда. И в следующий раз смотри лучше за территорией. Чтобы близко его больше не было, иначе пеняй на себя, Иван Макарович.
Тот, пыхтя, уже поднимает Игната на ноги.
— Буду смотреть, Глеб Андреич. Теперь глаз не спущу! — обещает мужчина. — Ох ты и болванище пустоголовое, Игнатка! Отец в гробу переворачивается, глядя, что с тобой стало.
Охранник еще что-то говорит Игнату, но уже тише, так, чтобы я не слышал. Они идут к выходу.
Еще минуту смотрю в спины удаляющимся мужчинам.
— Придурок, — сплевываю ругательство, резко разворачиваюсь и размашистым шагом направляюсь в кабинет.
Перед тем как покинуть фабрику, заглядываю в кабинет; не нужно быть «капитаном очевидностью», чтобы понять: я точно пропаду тут до вечера.
— Надя меня убьет, когда узнает, что ей все-таки придется задержаться в моей квартире, — досадливо бормочу себе под нос, выходя из здания на улицу в сгустившиеся сумерки. — Что за?!
Спускаясь со ступенек невысокого портика, не отрываю взгляда от незнакомой тонированной иномарки черного цвета. Внутренний голос подсказывает, что это явно по мою душу и лучше бы сейчас вернуться назад. Вызвать охрану.
Но я отмахиваюсь от предрассудков разума и, твердо ступая по земле, подхожу к машине. Кликаю на сигналке замок и … Твою мать, прямо как кадр из фильма: в этот момент все четыре двери у машины открываются и оттуда выходят бравые ребята под метр девяносто ростом.
— Хей, чувак! Машина твоя? — без лишних церемоний задает мне вопрос тот, который сидел на пассажирском сиденье рядом с водительским местом.
— Ну как видишь, — холодно бросаю, нажимая кнопку на сигналке, и двери у машины закрываются. — А в чем, собственно, дело?
Не успеваю сделать и шага назад, чтобы увеличить расстояние между нами, когда мне в грудь летит первый удар.
Мля! В глазах тут же темнеет, и я сворачиваюсь пополам, но только лишь для того, чтобы хоть немного отдышаться.
Когда, слыша над головой сдавленный гогот, резко выбрасываю сжатый кулак вверх и попадаю в цель, чувствую, как костяшки точно заходят в подбородок тому, кто нанес первый удар.
— Че-е-е-ерт! — ревет громила, но я даже не успеваю разогнуться, как сверху в голову мне прилетает невидимый удар.
Я оседаю на землю. И теперь на меня нападают с двух сторон, а с двух я зажат машинами. Возможности увернуться практически нет. И единственное, что я могу делать, — это блокировать удары, которые наносят мне один за другим.
Ублюдки действуют на удивление слаженно. Я чувствую, как каждый их удар прилетает точно в цель. В голову бьют кулаками, а остальным частям тела достаются пинки ногами. Удар за ударом, удар за ударом.
В какой-то момент я, видимо, отключаюсь, и тут же приходит за это расплата. Какая-то тварь вбивает мне в лицо кулак, превращая мою физиономию в кровавое месиво. В голове что-то взрывается, из глаз сыплются искры. Это полный кабздец.