Бывший муж
Шрифт:
— Пригласи меня в гости… — проникает в ухо сбитый шепот.
— Что тебя туда так тянет?
Намекала уже не раз, но в открытую напрашивается впервые.
— Любопытно посмотреть, как ты живешь.
— Ничего интересного.
— Ладно, — вздыхает сдержанно, — ко мне тогда?
— Я домой, Амелия, — проговариваю вкрадчиво и подкрепляю слова ровным взглядом.
Сегодня мои мысли с Машей. Не хочу ее образ с грязью мешать.
Лицо Майер ничего не выражает, лишь в глазах тенью проносится
— Ладно… не забудь, завтра встреча в Управлении в два.
Опускает глаза и начинает поправлять на себе одежду. Я, тихо заводясь, жду, когда она освободит мои колени.
Только она не торопится. Упаковывает грудь в кружево и, не торопясь, одну за другой застегивает пуговицы блузки.
— Отпусти ее, Руслан, — вдруг проговаривает тихо, — она уже прошлое…
Перед глазами огненная вспышка случается. Пробив тело насквозь, в голову ударяет электрический разряд.
Схватив за мой, болтающийся на тонкой шее галстук, порывисто дергаю ее на себя.
— Подслушивала?..
— Руслан!.. — на лице ни одной эмоции, но страхом фонит так, что у меня жажда крови просыпается.
— Моя личная жизнь тебя не касается, — проговариваю по слогам.
— Ты цепляешься за прошлое… это тебе мешает…
— Она. Не прошлое! Ясно?! Она мое будущее!
Чувствую, как ее передергивает на этих словах. Молчит.
А потом, отведя взгляд, встает на ноги.
— Прости… это не мое дело…
— Так и есть, — киваю я.
Снимает через голову галстук и протягивает его мне.
— Держи…
— Себе оставь.
Глава 21
— Как тебе? — крутится передо мной Таня.
Я, включив в прихожей верхний свет, отхожу на два шага назад. Подруга поворачивается ко мне спиной и замирает.
— Прическа?
— Угадала! — восклицает она.
— Красиво. Тебе идет.
Действительно, ее темные волосы стали немного короче и поменяли оттенок на шоколадный.
— Вот… и платье тоже новое, — проводит ладонью по бедру.
— И к чему все эти перемены? — улыбаюсь я, — снова влюбилась?
— Упаси Боже! Мне кажется, я из этого уже выросла, — подходит к зеркалу и смотрит на свои волосы в отражение, — для себя любимой! Иногда, знаешь, хочется быть красивой.
Какое-то время рассматривает себя, поворачивает голову то так, то этак, а потом вдруг спохватывается.
— Пойдем чай пить, я торт купила!
Но, как оказалось, не чаем единым…
Раскрыв объемный пакет, Таня вынимает из него бутылку мартини.
— Надо, Маня, надо! — отвечает строго на мой невысказанный вопрос.
Закатив глаза, я принимаюсь резать сыр и овощи, вынимаю из гриля две поджаренные куриные грудки и сервирую стол на двоих.
— Расслабляться тоже иногда полезно, — продолжает вещать Таня, — особенно в конце рабочей недели и особенно… после нервных потрясений.
Намекает, конечно, на мой развод, который мы так и не «обмыли». Пока я снимаю передник, она разливает мартини по бокалам и разбавляет его тоником.
Выпиваем молча, без тостов и чоканьев. Наполняем наши тарелки и какое-то время просто едим.
— Ну, ты как?.. — спрашивает, наконец, подруга.
— Нормально, как видишь.
— Если судить по тому, что я вижу, то — НЕ нормально.
— Почему? — вскидываю на нее взгляд, — плохо выгляжу?
— Хорошо ты выглядишь, просто твои глаза…
— Что мои глаза?..
— Они… — подбирая выражение, хмурит брови, — в общем, в них нет огня… Тусклые они, вот!
— Не замечала…
— Прости, Маш! Не обижайся, ты красотка, правда! Просто несчастная.
Что на это скажешь?.. Со стороны виднее, хотя я стараюсь изо всех сил не увязнуть в депрессии.
Днем получается хорошо, работа и новый коллектив не оставляют времени думать о личном.
Вечерами я тоже держусь. Много читаю, подтягивая свои знания, изучаю архив компании, ее достижения. Могу просто заниматься домашними делами. Часами перебирать вещи в шкафах, мыть окна, подоконники, драить кафель, полы. Что угодно, потому что это тоже отвлекает.
Но ночами…
Ночами гораздо тяжелее. Все то, что я драпирую в себе в течение дня, ночью беспощадно оголяется. Душит, давит, режет на части. Швыряет меня от жгучей обиды до черной ненависти.
Боже… сколько проклятий я отсыпала на его голову. Сколько вопросов ему задала… Сколько слез выплакала.
Не могу. Не могу пока успокоиться. Сама себе обещаю, что завтра легче станет. А потом приходит утро — и все по новой.
— Болит еще? — спрашивает тихо.
— Уже меньше…
Тяжело вздохнув, Таня тянет ко мне руки и обхватывает или мою ладонь.
— Машка… я, правда, не знаю, как ты справляешься. Я даже после своего развода в себя год приходила, а ты… а у тебя ведь… изменил…
— Таня! Хватит! — выдергиваю руку, — ты меня до слез хочешь довести?
— Все, молчу! Больше не спрашиваю, — раскрывает ладошки, — я все поняла.
Зажмурившись, я резко выдыхаю. Черт, так стыдно! На Танюшку сорвалась…
— Прости, Тань… — берусь за бытылку и обновляю наши бокалы, — болит еще, да… только давай не будем об этом…
— Но он хоть звонит?..
— Нет, конечно! Зачем? Мы совершенно чужие друг другу.
Не звонит. Не пишет. Не приезжает.
Но я даже под пытками не признаюсь, как сильно это ранит. Я ждала чего угодно — навязчивого внимания, угроз, даже шантажа, но чтобы полного игнора… К этому я оказалась не готова.