Бывший муж

Рузанова Ольга

— Да! Останавливай! — рычу, двигаясь к двери.

— Руслан Андреич, что случилось? Вам плохо?.. — спрашивает охранник с переднего сидения.

Плохо! Она уходит!

— Прогуляюсь… Останавливай.

Врубив аварийку, Михаил останавливается, а я, выйдя наружу, перепрыгиваю через ограждение на тротуар. Проходящая мимо тетка с собакой от неожиданности коротко вскрикивает и шарахается от меня в сторону.

— Руслан Анреич, — окликает Семен, мой охранник, — мне с вами?

Отрицательно качнув головой, я устремляюсь вперед. Понимаю,

что идиот, что слабости своей потакаю, но бороться сейчас с собой отказываюсь.

Повинуясь инстинкту, беру след и иду за ней. Вытянув шею, смотрю поверх голов прохожих, пока не нахожу глазами светлую макушку.

Ускоряюсь. Чувствуя, как нагревается кровь в венах, сокращаю расстояние между нами.

Зачем?..

Так хочу. Догнать, схватить за руку, рвануть на себя, сдавить и затянуться сладким запахом.

В ушах шумит, зрение становится тоннельным. До цели всего несколько шагов, немного пьянею от предвкушения.

Но именно в этот момент в кармане звонит мой телефон. Останавливаюсь, будто в стеклянную стену врезаюсь. На миг темнеет в глазах, а потом я просыпаюсь.

Нет. Рано к ней… Нельзя.

Прохожие, обтекающие меня с обеих сторон, смотрят как на ископаемое.

— Да? — принимаю вызов.

— Уведомление пришло, заявка принята, — проговаривает Амелия в трубку, — беру билеты в Москву?

— Да, бери.

Провожая глазами Машин затылок, сбрасываю вызов и прячу телефон в кармане. Прохожу за ней еще несколько шагов по инерции, а потом, остановившись, окончательно прихожу в себя.

Терпеть надо. Ждать. Все идет по плану.

Если сорвусь сейчас, поставив в приоритет Машу, похерю все, чего добился. Одна оплошность, допущенная крохотная ошибка — и тебя выкинет из этой гонки навсегда. Я так рисковать не могу.

Развернувшись, стремительным шагом возвращаюсь к машине. Сажусь в нее и, набрав Черенцова, сходу ныряю в работу.

До офиса добираюсь только к вечеру. Посетители безропотно ждут в приемной. Пригласив их в кабинет, вызываю Майер и Бронникова. Быстро, без лирических отступлений выкатываем им наши предложения, больше похожие на условия, и отправляем с миром.

— Завтра позвонят, — хищно усмехаясь, заявляет Амелия, — они в такой жопе, что либо мы, либо банкротство.

Жека, закинув ногу на ногу, усмехается себе под нос.

— Милый, — остановившись за спинкой его стула и обвив руками его плечи, томно шепчет она, — ты сомневаешься в моих прогнозах?

Бронников немного краснеет, но не отстраняется. Скосив взгляд, смотрит, как ее ярко-красные ногти царапают ткань его пиджака.

— Ты… очень умна, Амелия… — бормочет тихо, — никто в этом не сомневается.

Закусив колпачок шариковой ручки, молча наслаждаюсь спектаклем. Второй или третий акт, и все для одного зрителя. Для меня.

Тихо засмеявшись, она красиво склоняется и мягко целует его в щеку. Играет так искусно, что я даже на миг верю, что она забыла о моем присутствии.

Лишь один, чиркнувший

по моему лицу, взгляд выдает ее с головой. От чего-то она думает, что я стану ее ревновать.

— Амелия, хватит Женьку смущать, займись отчетами…

— А разве он смущается? — обращается ко мне, но шепчет ему в ухо.

— Нет, — мотает Бронников головой.

— Вот видишь, Руслан…

— Иди! — перебиваю резко.

Распрямив спину, Майер, глядя мне в глаза, вскидывает бровь. Я подыгрываю — отвечаю недовольным взглядом. Пусть думает, что бешусь от ревности. Мне это на руку.

Дождавшись, пока за ней закроется дверь, бросаю ручку на стол. Женька оттирает щеку от ее помады.

— Напрягает? — спрашиваю я.

— Ни капли. Если полезет ко мне в трусы, не обижайся, — смеется он.

— Пользуйся.

Поднявшись, он подходит ближе и, подперев бедрами мой стол, складывает руки на груди.

— Смотрел уже? — спрашивает тихо.

— Не успел. Что там?

— Это была не опечатка, Рус.

Откинувшись назад, зарываюсь пальцами в волосы.

— Видимо, она на следующий день все исправила. Не подкопаешься.

На прошлой неделе Жека по моему поручению стал проверять отчет СитТекса, с которым работала Амелия. Насторожили даты перевода и зачисления денег на наш счет. Выглядело так, словно, уходя со счетов СитТекса, бабки совершали оборот, прежде чем осесть на наших счетах.

Когда на следующий день он решил с этим разобраться, в отчетах даты волшебным образом изменились.

— Ты запрос в банк делал?

— Да. Сегодня прислали ответ. Она с какого месяца контролирует айтишников?

— С апреля.

— Так и есть, — кивает Бронников, — с апреля она гоняет твои бабки через мутные схемы.

— Много?

— Дохрена, Рус. Очень много.

Не могу сдержать улыбки.

Хитрая стерва! Я почти восхищен. Почти.

Умная, но недостаточно осторожная. Расслабилась, решив, что ей безоговорочно доверяют. Зря.

Значит, чуйка меня не подвела. Недаром она завопила, когда она полезла в финоттдел Аллея, и так болезненно отреагировала, когда доступ к делам завода ей закрыли.

— Я еще не все проверил, Рус, — многозначительно играет бровями Бронников, — мне кажется, если копнуть глубже…

— Копни, но так, чтобы комар носу не подточил. Возьми себе в помощь Спешилова, он быстро ее схемы вскроет.

— Может, ее отстранить уже сейчас?

— Нет. За такие дела, она просто обязана нам тендер выиграть. И, Жека, держи язык за зубами… и продолжай рыть…

— Там уже на статью нарылось, — хмыкает он.

— Рой, Женя, рой!

Сука! И почему я не удивлен?

Глава 27

Двигаясь на машине в плотном автомобильном потоке, не могу избавиться от ощущения тревоги. После телефонного звонка от некой Беллы на душе скребут кошки. И не просто скребут, а еще и орут дурными голосами.