Бывший. Ты только моя
Шрифт:
Николас сжимает пальцы на перилах, которые ограничивают возвышение для глав кланов, и молчит.
— Глава клана Сайланд, — повторяет Видящий, но его пустой взгляд направлен на меня. — Имеете ли вы что-то против этого брака?
— Не имею, — раскатом грома звучат его слова, пронзая мое сердце.
После этого Николас смотрит на меня жестоким обвиняющим взглядом и отступает в тень. Внутри меня словно лопается струна, которая была натянута все это время. Он. Меня. Предал.
Слезы застилают глаза. Я порываюсь крикнуть: "За что?" Но браслет обжигает, оставляя первые шрамы на моем запястье. Но эта боль ничто по сравнению с той, что разрывает мое сердце.
Не все ли равно теперь?
Послушно подаю Видящему дрожащую ладонь, на которой он делает надрез, прикладывая его к руне. Я была невестой Ника, а теперь я жена другого. Раздается тихий хруст камня, а сознание покидает меня.
В тот день я еще не знаю, что моя самая большая тайна хранится у меня под сердцем, и однажды придет день, когда мне придется встретиться с прошлым.
Глава 1. Побег
Спустя два года
— Поймать ее живой и привести ко мне, — слышу я рык своего мужа где-то позади. — Я напомню ей, как должна себя вести покорная жена.
Ему вторят лай собак и громкие команды поискового отряда. Он вызвал лучших ищеек, заточенных на поиск беглых преступников.
Да, я сейчас, действительно, встала на один уровень с ними. Ослушавшаяся, сбежавшая жена. Та, что должна безропотно сносить все, потому что является собственностью дракона, но та, что решила рискнуть и сбежала вместе с сыном.
Дождь шумит по листве деревьев, скрывая нас, смывая следы и выгадывая нам хоть немного времени. Холодный мокрый плащ липнет к телу снаружи, а по спине стекают капли пота. Меня пробивает дрожь. Я должна быть сильной ради себя и ради сына.
Останавливаюсь у большого куста и резким движением срываю с себя амулет — признак рода, вместилище магии. Без него я — никто, у меня нет рода, нет прошлого и туманное будущее.
Но с ним все еще хуже. Муж найдет меня, и тогда… Не хочу сейчас об этом даже думать.
— Потерпи, малыш, все будет хорошо, — пытаюсь я убедить то ли себя, то ли сына.
Перехватываю его чуть поудобнее, резко меняю направление и бегу, что есть мочи. Оставленный под одним из деревьев амулет должен хоть немного сбить преследователей и дать нам время. Муж чувствует и в первую очередь будет искать его.
Мокрая хвойная подстилка хлюпает под ногами. Тонкие домашние туфли пришлось скинуть еще в самом начале, потому что они скорее мешали бежать, чем защищали ноги. То и дело наступаю босыми ступнями на мелкие ветки, шишки, камешки, скольжу и подворачиваю ноги, но стискиваю зубы и бегу.
Стук сердца в ушах становится громче, а лай собак и мужские перекрикивания все тише. В густых сумерках поздно замечаю, что между деревьями появляется прогал, и я еле-еле успеваю затормозить перед обрывистым берегом быстрой полноводной реки.
Слева слышу шорох и треск ломающейся ветки, от которого у меня перехватывает дыхание. Группируюсь и буквально соскальзываю по мокрой земле с обрыва на узкую полоску берега. Прячусь между подмытыми водой корнями дерева и молюсь всем богам, чтобы нас не нашли.
Какое-то время слышен лишь шум реки, дождя и мое рваное дыхание, которое кажется мне оглушительным.
Зажмуриваюсь, прижимаю к себе сына и еле слышно шепчу ему на ухо успокаивающую колыбельную. Малыш тихо похныкивает, цепляется маленькими пальчиками за ворот моего платья и жмется всем своим крошечным тельцем ко мне.
Только бы не услышали!
Ему страшно. Мне тоже. На шее до сих пор ожогами горят следы от пальцев Гардариана, и я даже думать боюсь, что он может со мной сделать, если найдет.
Стук сапог с позвякиванием пряжки, послышавшийся внезапно, кажется громче и реки, и дождя. Он заставляет сердце подпрыгнуть к самому горлу, а потом резко ухнуть куда-то в пятки. Я инстинктивно вжимаюсь спиной в холодный влажный камень моего укрытия и крепче обнимаю ребенка. Даже задерживаю дыхание, легкие вот-вот разорвет.
В поле зрения появляются военные кожаные сапоги и останавливаются прямо передо мной.
— Выходи, — раздается мужской голос.
Голос, который я узнаю из тысячи.
Который я помню до сих пор.
Который слышу во снах.
Голос Николаса.
Глава 2. Выбор
В первый момент малодушно надеюсь, что это не мне.
Что меня не заметили, и я смогу тут отсидеться, но снова раздается тот же низкий раскатистый голос:
— Я жду, — только в этот раз в нем слышится нетерпение и угроза.
Меня будто сковывает по рукам и ногам, страх владеет моей душой, не могу сдвинуться с места.
— Вытащить! — Николас отдает команду, и над головой раздается топот, а с потолка моего укрытия начинает осыпаться крошево мелких камней.
— Не надо, я выхожу, — чуть слышно выдавливаю из себя я.
Покрепче прижимаю сына и накрываю его плащом, чтобы защитить от дождя и лишних глаз чужаков. Особенно от лишних глаз. От ледяного взгляда того, кто, я надеялась, не узнает о нем никогда.
Выбираюсь ползком и, не поднимая взгляда, выпрямляюсь.
Даже просто стоя рядом, я чувствую силу, исходящую от него, жар его мощного тела, то, как он скалой возвышается надо мной.
— Какая маленькая нарушительница границ, — язвительно хмыкает Ник. — А ты знаешь, что бывает с вот такими вот юркими мышками?
Я вздрагиваю от обжигающего прикосновения, когда он указательным пальцем поднимает мой подбородок и заставляет посмотреть на него. В миг, когда наши взгляды пересекаются, мне кажется, что время замирает, звуки все стихают, даже дождевые капли зависают в воздухе.