C первого взгляда
Шрифт:
– О чем вы все говорите? – поинтересовался Лоренсо. Макловио показал Лоренсо, чтобы тот сел рядом с ним. – Сойер думает, что он злодей! – проорал он на ухо глухому старику.
– Для людей, – с улыбкой кивнул Лоренсо, – да, он делает много хорошего людям, всем нам. Ты добрый человек Сойер. Иногда ты напоминаешь мне Сиро. Он был таким же – сильным и умным. У тебя большое сердце, парень.
– К чему этот разговор про убийства? – с укоризной сказала Тья. – Франсиско, ты не способен и мухи обидеть! Помнишь, как тебе надоедала
Старики по очереди похлопали Сойера по плечу, Асукар и Тья погладили его по голове, а Сафиро обняла его. Сойер задумался об этих людях. Педро потерял разум, Асукар – молодость, красоту и разум, Лоренсо – слух, а Тья – сына. Что касается Макловио, то он потерял желание смотреть в глаза реальности и нашел радость в бутылке.
А Сафиро... вот уже десять лет она живет в Ла-Эскондиде и, наверное, останется здесь на долгие годы. Сафиро потеряла целый мир.
Все они утратили в жизни что-то важное. Одни еще могут восполнить свою потерю, другие – нет. Но как бы то ни было, у всех у них есть что-то общее.
Сойера охватило чувство вины. Все это время он просто терпел стариков и никогда не был по-настоящему добр к ним. Но они не могли измениться, так же как и он не мог вспомнить прошлое.
Эти люди приняли его таким, какой он есть. Они видели и ценили в нем хорошие качества и отрицали то, что думал о себе Сойер.
Шесть пар глаз смотрели на него, и в каждом взгляде он видел участие, доверие, доброту и преданность.
А еще веру. Они в него верили!
Сойер закрыл глаза.
Впервые с тех пор, как он потерял память, у него возникла мысль: «А может, я нашел свое настоящее и будущее?»
В Ла-Эскондиде.
Глава 14
– Да, беда! – бурчал Лоренсо, склонившись над наручниками. – Это самый тихий замок, с которым мне приходилось иметь дело. – Он придвинул свой стул поближе к столу и почти лег ухом на замок. – Чтобы услышать щелчок, надо иметь уши собаки.
У Лоренсо такой же слух, как у собаки? Сойер криво усмехнулся, взглянул на Сафиро и покачал головой.
– Спасибо, Лоренсо! – крикнул он на ухо старику. – Ты возишься уже два дня. Я сам придумаю что-нибудь другое!
– Открою? – отозвался Лоренсо. – Да, я попробую открыть замок, Сойер. Сегодня уже поздно, приходи завтра. Ты хочешь посмотреть, как я ловко открываю замки? Завтра я тебе покажу.
Сойер кивнул.
– Пойдем, – сказал он Сафиро. – Ведь должен быть какой-то способ снять эти чертовы наручники!
Сафиро пошла за ним к двери, но вдруг остановилась.
Страх медленно пополз по ее телу, точно ядовитое насекомое. Сердце учащенно забилось, во рту пересохло.
Луис! Он ее ищет! Она нужна ему! Он поклялся найти ее и не забыл свою клятву!
Девушка будто слышала, как он шепчет ей это на ухо, чувствовала на своей щеке его горячее дыхание.
– Сафиро! – позвал Сойер. – Что... Она покачала головой: молчи!
– Я...
– Франсиско, куда ты пошел? – Тья повернулась от плиты.
Увидев, что Сафиро оправилась от страха, Сойер посмотрел на Тья. В глазах старой женщины светилось возмущение. Было видно, что она настроена решительно.
– Я... – произнес он.
– Сядь и поешь похлебку! – перебила его Тья. – Здесь в основном овощи, но есть и немножко рыбы...
– Я не могу, – возразил Сойер, – мне надо снять эти наручники...
– Ты споришь со своей мамой? – Тья удивленно вскинула брови. – Ну хорошо. Не хочешь есть, тогда ложись спать. Я знаю – ты устал, и не говори мне, что это не так! Ты долго плавал в холодном ручье. От еды отказался, значит, иди в кровать!
– Я... – Живо!
Тья двинулась на Сойера, собираясь отшлепать его деревянной ложкой.
– Мы идем, Тья! – Сафиро потащила Сойера к лестнице.
Они поднялись на второй этаж и зашли в его спальню. Девушка закрыла дверь.
– Зачем ты ее слушаешься? – сердито спросил Сойер. – Нам надо избавиться от наручников, Сафиро! Я второй день хожу без рубашки, да и у тебя блузка уже грязная. Если мы будем потакать старческим причудам Тья...
– Ты видел ее глаза?
– Да, но...
– Этот взгляд неумолим, Сойер. Если ты не будешь ее слушаться, она нашлепает тебя по...
– По попе, – закончил Сойер, – я взрослый человек, черт возьми, а меня до сих пор шлепают по попе!
Сафиро улыбнулась и обняла своего пленника.
– Потерпи еще одну ночь, Сойер. Завтра ты как-нибудь снимешь наручники. И на улице уже темно.
Сойеру, хоть он и не был настроен развлекаться, все же было приятно объятие девушки.
– Сафиро...
– Обними меня, – попросила она.
Он обхватил девушку свободной рукой и нагнулся, с упоением вдыхая сладкий запах ее волос. Сафиро уверена, что он никого не убивал. Сойер не знал, насколько она права, но ее убеждение в его невиновности очень много для него значило.
– Франсиско! – донесся из коридора голос Тья. Сойер и Сафиро разом метнулись к кровати. Только они улеглись, как в спальню влетела Тья.
– Сафиро, chlquita, – сказала старая женщина, – мой упрямый сынок отказался есть, но это еще не значит, что ты тоже должна лечь спать голодной. Я принесла тебе похлебку. – Она поставила миску на стол у окна, бросила сердитый взгляд на «своего сыночка» и вышла из комнаты.
– Ну вот, мы опять в постели, Сойер.
– Да, опять в постели.
Сафиро повернулась к Сойеру. Он лежал, уставившись в потолок немигающим взглядом, и думал о чем-то своем.