Царь Горохова
Шрифт:
А мужик снова появился в ближайшем окне. Французские окна – они до полу, так что предстал он перед нами целиком, во всей красе. Правда, скандальное место он прикрывал круглым шлемом с цветными перьями.
– Я тут, – сказал мужик смущенно.
– Мы охрану позвали, – строго сказала я.
– И вот я пришел, – сказал мужик. – Вы извините, я сейчас форму надену. Только добегу. Но если что срочное, могу и так.
– Это стражник, – возвел глаза Мерлин. И сказал мужику: – Уйди с глаз долой.
Мужик припустил прочь.
– Эх, –
Но тот, видимо, уже убежал далеко.
– Идем! – Мерлин круто развернулся и широкими шагами зашагал в обратную сторону.
– Куда? – Я потопала за ним. Хотелось бы уже переобуть сырые ботинки. Пусть и на мужские.
– Есть место, где они день и ночь околачиваются.
– Кто?
– Слуги твои.
Мои слуги. Которыми я могу командовать. Чтобы они испекли торт, или погладили платье… То есть, камзол, видимо.
– И где такое место? – очнулась от мечтаний я.
– Не догадываешься?
Мы прошли парадный вход и углублялись теперь влево.
Где бы я околачивалась день и ночь, если б служила во дворце?
– У вас тут библиотека есть? – спросила я Мерлина.
В королевских библиотеках обычно редчайшие книги бывают!
– Разумеется, есть, – сказал он. – Но единственный человек, которого там можно встретить – это я. А я уже тут.
Ну да. В нашей городской библиотеке и то обычно пустыня пустыней. И приходят тоже старики да старушки – люди старой формации, кто в интернет не выходит.
– Кухня, – сказал Мерлин.
Ах, ну да. Я бы и сама сейчас не прочь на кухне оказаться – желудок от голода песни поет.
Но когда мы приблизились к кухне, о чем говорил разливавшийся в воздухе аромат жареных пирожков – похоже, с яблочной начинкой – Мерлин приостановился и сказал мне:
– Постоишь за углом. Нечего тебе лишний раз людям показываться, пока тебя в царское и мужское не одели.
Я кивнула. Желудок протестующе заскулил.
А Мерлин взглянул на меня недовольно:
– Жаль, тебя без шлема уже видели – теперь пышных усов не приклеишь. Ладно. Скажем, что ты очень юный. Лет этак… восемнадцать, да. – Он вздохнул. – Но ты все же веди себя посолиднее да построже.
Восемнадцать! Считать ли это за лестный комплимент, если девушку двадцати пяти лет принимают за восемнадцатилетнего юношу?
Мерлин завернул за каменный угол – здесь соединялись постройки разного времени – за поворотом начинался широкий коридор, построенный из камня, с темными деревянными балками и ржавыми факелами, вделанными в стены.
Недалеко за углом, в стене напротив были распахнутые двери кухни – закопченые, из толстых досок, оббитые железными полосами. Виднелись висевшие на отделанных керамической плиткой стенах медные сковороды и половники, и огромный, выложенный из камней, камин – сейчас потухший.
Из помещения, и правда, раздавался гвалт голосов – разговоры и смех. Но видно никого не было – похоже, все собрались в другой части кухни. Так что я решила подойти поближе и незаметно глянуть, что там за люди.
Когда Мерлин вошел в дверь, голоса притихли, только один юноша продолжал (видимо, сидел спиной к дверям):
– А мы в трактире на прошлой неделе играли – проигравший должен был бочонок браги выставить. После он домой тоже голый ушел – денег платить недостало, так Вакуль его одежду и забрал!
– Вот и играйте в деревне, – раздался громкий голос Мерлина. – А чтобы тут при дворе я больше голых задов не видел!
Тут на разные голоса забормотали «Извините», задвигались стулья, зашоркали башмаки.
– Почему везде мусор и грязь? – строго сказал Мерлин.
– Потому что нам уже третий год только половину жалованья платят! – живо ответил женский голос.
– И это справедливо, – заметил другой женский голос – сухой и невыразительный.
– Иди-ты! – послал ее первый голос.
Ничего себе они с друг дружкой! Но оказалось, вовсе не послал.
– Идита права, – сказал Мерлин. – Короля нет, обслуживать некого. Да только вы и половину своих обязанностей не выполняете!
– Скажите спасибо, что вообще не разбежались, – огрызнулась первая женщина шустро.
Я подобралась к дверям и осторожно выглянула из-за косяка. В огромной кухне, у деревянного стола стояли двое мужчин, молодая девушка и костлявая женщина средних лет в строгом темно-синем платье. Видимо, все они только что из-за этого стола вскочили. Один из мужчин собирал со стола карты. Еще одна женщина – полная, в белом фартуке – склонилась к низкой печи и открыла дверцу. Большая тарелка с пирожками стояла на столе.
– А чего вам разбегаться, – говорил Мерлин, – когда вы тут бесплатно кормитесь да в дурака играете.
– От скуки! Единственно от скуки! – сказала полная женщина, вытаскивая из печи огромный противень с пирожками. Это она жаловалась на полжалованья. – Короля-то нету! А без дурака, то есть без короля – никакого тебе развлечения, совсем сонное царство! Три печи простаивают, поварята в пастухи подались, продукты… сами съедаем сколько можем! – женщина кивнула на стоявшие у задней двери корзины и мешки – я узнала в них наших сюда попутчиков.
– Этими можете не утруждаться, – сказал Мерлин. – Это для сегодняшнего торжественного ужина.
– Да? – оживилась повариха. – По какому поводу?
– По поводу коронации, – с некоторым самодовольством сказал Мерлин. – Так что, – он повернулся к остальным, – наведите-ка блеску в парадной зале. И большой флаг у входа погладьте – висит, как штаны!
– Неужели нового короля нашли? – удивленно вскинула тонкие брови сухощавая женщина.
13
– Да, – горделиво сказал Мерлин. – Наследника Пипина.