Царь нигилистов 4
Шрифт:
Глава 1
Надпись в нижней части конверта гласила: «От академика Ленца Э. Х.»
Саша был уверен, что его корреспондента давно нет в живых, а где-нибудь в коридорах Санкт-Петербургского универа стоит его бронзовый бюст.
Ну, что ты ещё будешь думать об ученом, физические законы которого ты проходил в школе сорок лет назад, и авторе учебника, который вышел при Николае Первом и выдержал N изданий.
Письмо было на немецком.
Саша понял обращение «Eure Kaiserliche Hoheit».
Никсу Саша нашел в его кабинете с золотистыми обоями, синей мебелью и овальной картиной с плывущими по морю лошадьми и собакой.
Рихтер был тут же, что Саша счел хорошим стечением обстоятельств: Оттон Борисович лучше знал немецкий.
Присутствующие были веселы и что-то горячо обсуждали.
— Знаешь новость? — спросил Никса.
Саша посмотрел вопросительно.
— Ведень взяли, — сказал брат.
— Ведено? — переспросил Саша.
— Да-а, — протянул Рихтер. — Так говорят на Кавказе.
— В который раз его берут? — поинтересовался Саша.
— Ведень — в первый, — ответил Рихтер.
— Но не в последний, — заметил Саша.
— Брали другой аул Дарго, откуда Шамиль отошел в Ведень, — объяснил Рихтер, — он назвал её «Новое Дарго», но это другое селение далеко в горах.
— У тебя не так уж хорошо с пророчествами, — упрекнул Никса брата.
— А что?
— Папа сказал, что ты предсказывал пленение Шамиля. Ты ошибся: Шамиль ушёл.
— В этот раз ушел, — уточнил Саша.
Он выложил на синюю скатерть письмо с именем отправителя на конверте.
— Я конечно лучше помню немецкий, чем прошлым летом, но не настолько, — сказал он. — Так что спасайте.
Никса взял конверт и вынул письмо.
— Честно говоря, думал, что Ленца уже нет в живых, — сказал Саша.
И сел рядом с братом.
— Эмилий Христианович сейчас возглавляет физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета, — просветил Рихтер.
— Как это ему удаётся без знания русского языка? — поинтересовался Саша.
— Все знают немецкий, — сказал Оттон Борисович.
— Ваше Императорское Высочество! — начал переводить Никса.
— Это я понял, — прокомментировал Саша.
Никса тонко улыбнулся и продолжил:
— Мне передали ваш вывод уравнения, связывающего давление и средний квадрат скорости частиц, который вы озаглавили «Никакого теплорода не существует». Это довольно остроумно, однако ничего не доказывает, к тому же вы ссылаетесь на несуществующий закон никому не известного Авогадро.
— Понятно, он тоже не слышал про Авогадро, — вздохнул Саша.
— А кто это? — спросил Никса.
— Итальянский физик. Странно, что никто о нём не знает.
— Ваше изложение темы «Свободное падение» мне также передали, — продолжил Никса. — Ваш интерес к физике и высшей математике может только радовать, однако для переписывания моего учебника у вас
— Он просто дерзок, — заметил Рихтер.
— Да, ладно! — сказал Саша. — Честно говоря, никаких заслуг нет. Я даже мечтать не мог, что мне напишет академик.
— Академик тебе регулярно ставит тройки, — заметил Никса. — Яков Карлович Грот его зовут.
— Ладно, — кивнул Саша. — Давай дальше.
— То, что изложение на основе интегрального исчисления кажется вам более простым, чем моё объяснение, — продолжил Никса, — достойно уважения, однако вряд ли найдётся много гимназистов такого же уровня.
— Льстит, — сказал Саша. — Найдутся.
— Предложенная вами размерность — метры в квадратные секунды, которую вы выводите из формулы — непонятна и не отражает реальности. Что такое квадратные секунды? Гимназисту легче понять, что скорость каждую секунду увеличивается на 32 фута, и это гораздо полезнее, чем бездумно подставлять цифры в формулы.
— Ну, наверное, он лучше знает, что легче понять гимназисту, — хмыкнул Саша.
Хотя, честно говоря, в последнем пассаже академика была некоторая сермяжная правда.
— Ответ писать будешь? — поинтересовался Никса.
— Чуть позже. Его надо обдумать.
У Саши были определенные мысли о том, кто ему поможет с написанием ответа. На Никсе и Рихтере свет клином не сошелся в конце концов. Есть и другие люди, знающие немецкий.
— И что там с Ведено? — спросил Саша. — Есть подробности?
— Пока была только телеграмма для папа, — сказал Никса. — Подробности через несколько дней.
— На Кавказе есть телеграф? — удивился Саша. — Где? В Грозном?
— В Грозной, — поправил Рихтер. — Нет. Ближайший в Симферополе, но это немного в сторону.
— Телеграмма пришла из Ростова-на-Дону, — уточнил Никса.
— Оттон Борисович, а что мы вообще туда полезли? — поинтересовался Саша. — Защищать кого-нибудь? Грузию?
— Не только. Тридцать лет назад в 1829-м закончилась война с Турцией и был заключен мирный договор: Адрианопольский трактат. Порта отказалась от всего восточного берега Черного моря и уступила черкесские земли. Но кавказские племена, которые султан считал своими подданными, ему не подчинялись. Признавали духовным главой и падишахом всех мусульман, но не платили податей и не ставили рекрутов. Эти земли можно было взять только силой.
— То есть султан дедушку нае… то есть обвел вокруг пальца? — поинтересовался Саша.
— Ну, не совсем, — попытался выкрутиться Рихтер. — Султан от них отказался, хотя на бумаге они принадлежали османам.
— А на самом деле?
— Турки занимали несколько крепостей на побережье, горцы терпели их, как единоверцев, но не давали вмешиваться в свои дела и били без пощады при любой попытке вмешательства.
— Ага! И повелитель правоверных сбагрил их русскому царю… — резюмировал Саша. — И мир заключил, и сделал вид, что что-то подарил, и от проблемы избавился — и всё одним махом. Королева в восхищении! Блестящая восточная дипломатия во всей красе. Нам ещё учиться и учиться.