Царь поневоле. Том 1
Шрифт:
— Сам как, устроился? — спросил я у Бенермерута.
— Да, выбрал себе две комнаты, рядом с покоями Его величества, — кивнул он, — спальню и рабочий кабинет, больше мне и не нужно.
— Отлично, Танини тоже пристроил?
— Рядом с собой мой царь, — склонил он голову.
— Что же, тогда раз основное посмотрели, то пусть меня приведут в порядок и принесут лёгких закусок.
— Кухня для моего царя находится в конце крыла, — заметил Бенермерут, принимая приказ, — находится под постоянным надзором одного из постов. Повара и помощники пока местные, которые и раньше служили при дворце, но я ищу того, на кого их можно заменить. Пока с этим проблемы, найти верных людей всегда очень трудно.
— Здесь не поспоришь с тобой, — согласился я, — но хотя бы собери дегустаторов
— Будет сделано мой царь.
— Что же если это всё, то пошли покажешь, где тут помывочные.
— За мной Твоё величество, — низко поклонился Бенермерут и поспешил сбоку, показывая куда идти.
Траурные мероприятия, как меня и предупреждала Хатшепсут затянулись почти на две недели. Бесконечные жертвоприношения в храмовом комплексе рядом с пирамидой в Долине царей, что Хатшепсут уступила своей дочери. Поездки по храмам богов и снова траурные жертвоприношения и молитвы. Богов в Египте было много, поэтому наше путешествие было долгим. Но я не роптал, не высказывал ничего Хатшепсут, всё время был рядом с ней и поддерживал как мог, хотя ни малейшей теплоты в наших отношениях не было. Оба играли каждый свою роль и это было понятно уже по тому, что как только рядом с нами не оказывалось людей, для которых этот спектакль полного взаимопонимания двух царей и игрался, тут же Хатшепсут становилась отстранённо холодной, а мне ничего не оставалось, как поступать так же. Но нужно отдать ей должное, царь была умна, поэтому также не выказывала ни малейшего неудовольствия тому, когда я её брал за руку или целовал для показной любви между нами. Она улыбалась, отвечала мне влюблёнными взглядами на публике, которые по щелчку пальцев прекращались, как только мы входили в помещение, где нас не могли видеть.
Так что я нисколько не обольщался её показного хорошего ко мне отношения, понимая, что она ищет пути, как можно либо от меня избавиться, не в ущерб своему царствованию, либо получить выгоды от временного сотрудничества со мной. Пока получалось только второе, поскольку избавиться от меня она просто не могла без того, чтобы уже через пару дней под стенами столицы не стояла лучшая армия в регионе. Уж это она прекрасно понимала, как и её оставшиеся советники, которые с ненавистью смотрели на меня каждый раз, когда думали, что я этого не вижу.
30-й год; 16-й год, 26-й день второго месяца сезона ахет
Время с бесконечными траурными церемониями и поездками по различным храмам плавно перетекло в праздник Опет, мою первую свадьбу, а также начало отмечания праздника Хеб-сед для Хатшепсут.
Праздник Опет был связан с разливом Нила, уровень которого определял, будет ли голодным год или нет. Так что все ответственно подходили к процессу, чтобы задобрить богов, а потому начались обязательные исполнения обоими царями всех процедур, связанных с этим праздником официального бракосочетания Амона и Мут, во время которого барки с изображениями этих богов и их ребёнка Хонсу перевозились из Карнакского храма в Луксорский. Кульминацией процесса была встреча фигурок двух богов и повторение церемонии коронации, таким образом подтверждая наше с Хатшепсут право на царство.
По окончании церемонии, мы вернулись в Фивы в главный храм Амон-Ра, где мне и подвели невесту, вручив её перед фигурой бога. Мы обменялись с ней клятвами верности и к глубочайшему моему удивлению, кольцами из золота. Я даже не думал, что то, к чему я привык в своём времени имеет настоль древние корни, поскольку всегда считал, что эта традиция пришла к нам из Рима. Сегодня же оказалось, что она имела куда как древнейшие корни.
Больше никаких ритуалов не требовалось, подписав бумаги о браке вместе со свидетелями, мы считались теперь женатыми, так что отправились на пир во дворце, на который были приглашены почти все номархи и знатные люди царства. Хатшепсут именно поэтому сказала тогда на том памятном вечере, что наша с ней свадьба состоится в последний день месяца ахет, поскольку все важные люди и так были приглашены на праздник Опет раньше. Они никуда из Фив после него всё равно не смогут уехать ещё долгое время, пока будет длиться её личный праздник Хеб-сед. Он длился ещё дольше, чем праздник Опет, поскольку отмечался на тридцатый год правления фараона, а затем каждые три года после этих тридцати лет.
В сущности, это был по сути ритуал возрождения, в котором жизненная сила фараона с наступлением нового периода его царствования должна возобновиться, так же как и его отношения с богами и людьми. Серия ритуалов, связанных именно подтверждением прав на дальнейшее царствование являлась сердцем праздника Хеб-сед, не зря Хатшепсут готовилась к нему больше года, поскольку это был общенародный праздник, во время которого все обязательные работы были запрещены, зато раздавались хлеб и вино, чтобы поощрить простых людей массово стекаться в Фивы ко дню, объявленным началом этого праздника.
Я давно видел, что на специально оборудованной большой площади за городом были установлены часовни для размещения статуй провинциальных божеств Верхнего и Нижнего Египта. Эти статуи присылались из всех частей страны, чтобы отдать дань фараону и признать законной власть над всем царством. Со своей стороны, Хатшепсут должна была показывать свою пользу народу, публично почитая богов, вознося им множество жертв и приношений. Ведь именно фараон являл собой связь между людской и божественной сферой, гарантируя народу плодородие полей и процветание стад.
На фоне всех этих приготовлений моя первая ночь с Сатией прошла довольно буднично и спокойно. Девушка, разумеется, была девственницей, а я был специалистом по устранению подобных препятствий, так что процесс дефлорации прошёл для неё максимально безболезненно. Не знаю, что ей наговорили до этой ночи, поскольку она после самого процесса и удивлённого осмотра окровавленных простыней, стала долго рыдать и мне пришлось её успокаивать и спрашивать откуда взялись эти слёзы. Оказалось, её готовили к сильной боли и для этого даже дали перед нашей первой ночью обезболивающее, так что Сатия была сильно удивлена, когда если что и почувствовала, так небольшое неудобство, но никак не сильную боль.
После небольшого отдыха, она попросила у меня ещё одно соитие, поскольку отец её об этом попросил. Я понимал для чего, чтобы максимально гарантировать её беременность и появление наследника. Спорить я не стал с этим, её семья честно выполняла свои обязанности, так что за ночь мы с ней возлегли трижды и Сатия под утро, хоть и была сильно замучена, но светилась от счастья. Она и сама была удовлетворена, и смогла приказ отца выполнить, о чём совершенно бесхитростно мне и поведала. За одну ночь с девушкой трудно было понять о ней всё, но главное я уяснил. Она была простой, без лишних тараканов в голове, кроме обычного для Египта почитания родителей и богов, но в её присутствии точно, о чём не стоило говорить, так это о секретах. Приняв для себя решение, я остаток дней до начала праздника Хеб-сед, просто проводил свободное время с новой женой, которая и правда светилась от счастья, чего было не сказать о Хумай. О ней и остальных своих наложницах я не вспоминал, в присутствии рядом влюблённой в меня молодой девушки, а это и правда случилось, ведь все эмоции Сатии были написаны на её лице, так что до начала официальных мероприятий я особенно ничем и не занимался, кроме секса и отдыха.
Правда пришлось сильно напрячься, когда Хатшепсут позвала меня на начало праздника Хеб-сед, поскольку ей реально нужна была моя помощь в его проведении, так он был весьма замороченным и непростым. Состоял сразу из трёх обрядов: очищения, освящения тронов и святилищ, а также «отверзание уст».
Первое, с чего начали, это Хатшепсут входила во все по очереди временные хранилища с привезёнными там со всех номов фигурками богов и подносила им дары. Поскольку богов было много, как и святилищ, то всё это растянулось на три дня, а когда наконец всем богам были принесены жертвы, настал обратный процесс. Хатшепсут села в построенную посередине поля беседку, а жрецы всех божеств, стали вместе с их фигурками наносить визиты фараону.