Царь поневоле. Том 2
Шрифт:
— Она успела передать через легионера письмо обратно? — спросил я его, — мне нужно знать, они знают о том, что нам известно о порванном ими договоре?
— Сказала, что легионер отказался передавать что-либо обратно, поскольку он и так сильно рисковал, передавая ей кулон и письмо.
— Это хорошо, но меня тогда печалит другой факт, — задумчиво сказал я, после размышлений, — я хотел её прилюдно казнить, даже может быть снять кожу, но делать её святой мученицей я точно не хочу.
— Что мне нужно сделать мой царь? — тихо поинтересовался он.
—
Хопи удивился.
— Мой царь, но её тело всё равно увидят, нельзя же его просто закопать в вашем шатре…
Тут его глаза округлились.
Я улыбнулся.
— Ночью, когда все спят, убери ненадолго все посты от моего шатра и принеси её ко мне, укрытую тканью.
Он склонил голову.
— Будет выполнено мой царь.
— К тому же, скоро штурм, — добавил я, — всем этой ночью точно будет не до иудейки.
Центурион молча согласился со мной.
— Того предателя пусть поставят в первые ряды на штурме, — добавил я, — забивание палками не будем делать, чтобы иудеи не знали, что мы раскрыли их план.
— А что с самими иудеями мой царь? — понизив голос поинтересовался он, — они второй раз встают на пути у Его величества.
— Мне нужно поговорить с финикийцами, прежде чем принимать решение, — ответил ему я, поскольку долго думал над сложившейся ситуацией, — так что как только прибудут со следующим караваном, веди их ко мне.
— Слушаюсь мой царь.
Позавтракав, он помог мне с надеванием доспеха и я вскоре вышел наружу, видя, что на колеснице меня ждёт Тушратта, одетый в гамбезон и шлем нашего производства, а также кругом ожидают колесницы Менхеперресенеба, правда без него самого.
— Твоё величество, господин Менхеперресенеб просил передать, что он будет позже, — парень поклонился мне, когда я поднялся на колесницу, — утром его дальние посты перехватили гонцов в город, он поехал разбираться.
— Хорошо, едем, — я посмотрев по бокам колесницы, убедился, что в чехлах два лука в наличии, как и пучки стрел с дротиками.
Войско ещё только строилось и на стенах это тоже заметили, оттуда непрерывно трубили горны. Когда я приехал к первой линии легионов, взмахом руки поприветствовав ряды, мне ответили ударами пилумов по щитам. Ко мне сразу пришли центурионы пехоты и главы всадников.
— Всё готово?
— У меня да, мой царь, — первым ответил Иамунеджех, отвечавший за тоннель, — ждём только сигнала от Его величества.
— Ещё не скоро, — заверил его я, — ещё как минимум час будем ждать, когда построятся наши союзники.
На лицах у военачальников появились кривые ухмылки. Как я сказал, так всё и случилось. Поэтому только спустя час ожидания я отдал приказ на штурм и вперёд, прикрытые большими деревянными щитами пошли иудеи, за ними наши пехотинцы с тараном и прикрывали их лучники. Со стен почти сразу стали стрелять, не давая подойти к воротам, а вскоре, когда крытый бревенчатой крышей таран всё же медленно, но добрался до ворот, сверху на него стали сбрасывать большие камни, которые с грохотом падая на деревянную крышу или щиты, ломали их и даже частично остановили движение осадного орудия.
Посмотрев в сторону, где ездили всадники, помогая пехоте обстреливать стены, чтобы уменьшить ведущийся оттуда обстрел, я повернулся к Иамунеджеху.
— Махмуд, поджигай.
Он кивнул и обратился к гонцу и тот мигом умчался на колеснице передавать приказ.
— Нужно снять вон тех иевусеев, — вернувшись к полю боя, я заметил, как два отряда защитников, одетых лучше, чем остальные, весьма метко метают стрелы, опустошая ряды иудеев. Их было конечно не жалко, но следом шли мои легионеры, так что я показал Тушратта рукой место, откуда мне будет удобно стрелять. Он удивлённо посмотрел на меня, всё равно оно было очень далеко для обычного стрелка, но молча довёз меня до нужного места.
Я достал один из своих мощных луков, натянул на него тетиву и взял из колчана четыре стрелы, одну положив на лук, три других зажав в левой руке. Выделив взглядом одного из лучников, который мне не понравился, я прицелился и выстрелил в него. В затылок ударил тугой поток воздуха и спустя пару секунд лучник на стене упал, пронзённый в голову. Я краем глаза увидел, как рот моего возницы открылся.
Хмыкнув про себя, я стал опустошать колчаны, снимая одного лучника за другим, сильно прореживая защиту. Сильно заметного моего вклада визуально не было видно, поскольку снизу тысячи стрел взлетали вверх и хотя не все находили себе жертву, всё же потери защитников неумолимо росли и они были вынуждены были перебрасывать на участок, близкий к воротам всё большие подкреплений.
Гонцы мне пополнили колчаны, я всё так же методично, стрела за стрелой выбивал самых хорошо одетых защитников, действуя словно робот. Внезапно земля под нашими ногами подпрыгнула, а кони от страха едва не дёрнулись влево, сбрасывая меня с колесницы. Только мастерство митаннийского принца в управлении колесницей, а также мой баланс не позволили мне бездарно свалиться на землю.
— Что это, мой царь? — Тушратта впервые меня назвал так, поскольку явно сильно испугался.
— Рухнула стена, — объяснил я случившееся, — едем туда.
Он кивнул и успокаивая коней голосом, направил колесницу влево, где на другой стороне стены и был тоннель. Я не стал убирать лук в чехол, а изредка по пути движения снимал особо любопытных стрелков со стены, кто пытался выцелить снизу штурмующих.
Осевший проём стены и две башни мы увидели сразу, как завернулись за угловую башню другой стороны стены, уходившей влево. Его под градом стрел разбирали иудеи, утаскивая камни с провала, чтобы дать дорогу другим. Тут явно требовалась моя помощь и я стал стрелять, значительно расчищая стены от лучников. Порвавшаяся тетива больно ударила мне по пальцам и если бы не перчатка, то точно бы рассекла кожу.