Царь пустыни
Шрифт:
Глядя на Кайнэ, Аглар смутно представлял, что её может радовать. В полёте на судне она подолгу сидела в каюте. Однажды он вошёл к ней узнать, не приболела ли она, и застал молящейся воткнутому в пол мечу. Изредка искоренитель скверны наблюдал подобное у боевых жрецов, чьим символом является прямой обоюдоострый меч. Не удивительно, что воспитанная ими дева переняла обычаи братства.
Находясь на виду, Кайнэ то и дело тянулась к рукояти оружия, иногда непроизвольно стискивала её. В обществе девушке было неприятно и неловко, она боялась команды корабля, людей, эльфов, вообще всех, не носящих жреческой мантии, и искала утешения в молитвах. Чужим целительница
– Пойдём, – кивком указал он на спуск с причальной башни. – Нас ждут в гостинице.
– С кем нам придётся ловить Авариэль Кошку? – впервые за путешествие задала вопрос целительница.
Аглара назначили командующим пентадой и рассказали подробности задания ещё у Ильфирина. Зато личностей помощников не раскрывали. Жрецы заверили, что каждый из них мастер в своём деле. В Ласпаране к ним присоединится скрытник, выслеживающий мятежную княжну. О четвёртом участнике охоты священнослужитель умолчал. Скорее всего, это будет стрелок либо маг узкой специализации. Впрочем, не зная способностей скрытника, трудно догадаться о том, кого пришлют на подмогу. Последним прибудет воин. Аглар хотел бы лично выбрать эльфов из знакомых искоренителей скверны. Среди них немало и чародеев, и воинов. Ищущих также хватает, без них не обходится ни одна поисковая пентада. Очевидно, Ильфирин намеревался собрать лучших из лучших. Сомнительная затея. Пентады искоренителей скверны состоят из проверенных мастеров и слажены, у них за плечами опыт множества совместных заданий. В Ласпаране же придётся работать, возможно, с незнакомцами.
– Нам помогут мастер Ищущих и воитель. Способности у них спросим.
Едва они переступили порог гостиницы, к ним подошёл тощий человек в простой домотканой одежде и предложил пройти в комнату на втором этаже.
Аглар пропустил девушку вперёд, а сам незаметно осмотрел трапезный зал, коридор, лестницу, посетителей. Ничего не вызывало беспокойства, кроме внутреннего чутья мага. Он чуял неприятности. Проследив за парнем, отворившим пронумерованную дверь, обратившийся в комок нервов искоренитель скверны вошёл в комнату за Кайнэ.
В накрытом пледом кресле у камина седовласый эльф кутался в накидку из крашеной шерсти. Морщины прорезали высокий лоб, тенями лежали возле тонких губ, подчёркивая почтенный возраст. Зелёные глаза чуть ли не источали свет в астрале. Приглушённая чарами скрытности аура почти не ощущалась, точно у имеющего зачатки магического таланта дворянина. Ладонь эльфа лежала на оголовье отделанной электрумом трости из ведьминого дерева, успешно заменяющей чародейский посох.
Аглар склонился в поклоне. Кого-кого, а ректора Университета Высшего Искусства искоренитель скверны здесь встретить не надеялся.
– Светлых дней, ваше сиятельство, – не разгибаясь, приветствовал Аглар бывшего наставника.
– Здравствуй, мальчик, – чуть опустил голову архимаг.
В этот момент Аглар понял: Авариэль Кошка обречена на поражение. И неважно, кто окажется её соратником в предстоящем бою – Клеймёные или пресловутый Враг.
Глава 13. Оковы
Солнце нещадно обжигало кожу. Вот оно, рядом, кажется, протяни руку, и дотронешься до пылающего шара.
Понадобилось несколько секунд на осознание простого факта: я не могу, находясь под влиянием Дневного Господина, смотреть на слепящий диск. Под возведённым в пустыне тройным костяным щитом меня били судороги, мысли сплетались в тугой клубок. Кошмарные видения заменяли действительность, и это с Чёрным Копьём в руке.
Сейчас всё иначе. Путаница мыслей здорово мешает сосредоточиться, свет не даёт рассмотреть, что вокруг, ощущение астрала притуплено. Тело не слушается, отвечая на усилие пронзающей мышцы болью. Нетипичное вечернее пробуждение. Парящее рядом солнце, в таком случае, магический светильник пустынников. Я в комнате. Лежу на чём-то жёстком, щиколотки и запястья сдавливают браслеты. Браслеты? Не в них ли причина моей неподвижности? Череп охватывает обруч, приковывая к лежаку. Конечности растянуты в разные стороны, эдакая морская звезда, распяленная на столе. Для надёжности в «браслеты» продеты штыри сквозь руки и ноги. Корпус крепко скован обручами с шипами вовнутрь. Шею стягивает ошейник.
Не на такое пробуждение я рассчитывал. Добро пожаловать к солнечным эльфам, пожри их Бездна! Харан подсуетился, обозлённый пропажей внучки. Щит взломали, гады, а он должен выдерживать удар парового молота дварфов. Правда, в идеале. Солнце сделало его хрупким и непрочным.
– Проснулся, голубчик, – раздался вкрадчивый негромкий мужской голос. – Счастье-то какое! Как самочувствие? Не напекло солнышко?
Огненный шар отодвинулся, потускнев. Его место заняла белесая башка эльфа. Лысину и щёки до подбородка покрывали синие орнаменты. Не знал, что солнечники практикуют магию татуировок. Мысли водят хоровод, перескакивая друг через друга… Не солнечники. Бледная кожа выдаёт привыкшего к жизни в подземелье тёмного эльфа.
– Сколько пальцев? – замахал рукой татуированный тюремщик. – Промычи своё имя, родной.
Послать любопытного гархала в пешее эротическое путешествие не получилось. Из пережатого горла вырвалось шипение, распухший язык еле помещался во рту.
– Так дело не пойдёт. Потерпи, голубчик.
Шею пронзило длинными иглами, на мгновение парализовав всего меня – разум, тело, ток айгаты. Затем полегчало. Я осторожно вдохнул, стараясь не тревожить охватывающие грудную клетку шипастые обручи. Пахло лекарственными травами и эликсирами, точь-в-точь в лавке алхимика.
– Прополощи ротик, родной, – разжав челюсти, эльф просунул меж зубов металлический раструб и брызнул горьковатой жидкостью. – Не глотай. Замечательно, выплюнь. Ну, не в меня же, проказник, – ловко увернулся от плевка тюремщик. Мне от его манеры речи становилось не по себе. – Теперь скажи что-нибудь.
– Чтоб ты сдох!
– Ой, некрасиво, – зацокал языком непонятный эльф. – Давай условимся, родной. Ты ведёшь себя прилично, а я не делаю тебе больно. За сотрудничество с твоей стороны вовсе приятное сделаю. Договорились?
От слов о «приятном» меня передёрнуло. Что он имеет в виду, извращенец проклятый? Лучше уж пытки, честное слово. Хотя и боль надоела.
– Где я и кто ты? – прохрипел я.
Заскрипели цепи, ставя ложе и меня вместе с ним в вертикальное положение.
– Нет-нет-нет, вопросы задаёшь не ты. Ты отвечаешь. Раз не пытаешься оскорбить, значит, созрел для обстоятельной беседы. Достопочтенные, заходите.
Дверь за тюремщиком отворилась, и в камеру вошла группа солнечников. Впереди – харан Амар собственной персоной, справа – молодой эльф в синем, расшитом орихалковой нитью халате, слева – телохранитель из охранявших его покои. Глава дома Нейситил бесцеремонно сел на колченогий, запачканный бурым стул.