Царь Венетам
Шрифт:
Это была победа. Победа, которую давным-давно, на протяжении поколений, ждали в Закатных Землях. Победа, со всей ясностью дававшая понять - враг не всесилен, и его можно одолеть, обладая ясным разумом, храбрым сердцем и сильной рукой. И радость победителей не знала предела: Но все, как один, замолчали, когда четыре хмурых воина опустили умирающего Хиргарда на землю в том месте, где он принял план своей величайшей битвы - своей последней битвы.
В тишине над предводителем склонился седой лекарь. Он осторожно, но решительно разрезал одежду Хиргарда и обследовал рану, в которой
– Совсем нет надежды, старик?
Лекарь негромко ответил:
– Если вынуть копье, он мгновенно истечет кровью. Если не вынимать, агония продлиться до следующего утра.
Подошедший Светозар, с перевязанной обрывком рубахи головой и мечом в руке, остановился в числе прочих, с глубоким трепетом вглядываясь в бескровное лицо Хиргарда. Как дыхание смерти меняет людей! Нездоровая бледность, запавшие щеки, раскрытый рот, судорожно глотающий воздух, слезящиеся, мутные глаза - иные воины, прошедшие не одну битву, невольно отворачивались, ибо смотреть на страдания своего вождя и не иметь возможности помочь было для них невыносимо.
Однако оружие, поразившее плоть, оказалось не властно над несокрушимой волей полководца. Хиргард, цепляясь за остатки сознания, заставил себя перебороть тошноту, боль и слабость. Его взгляд снова приобрел осмысленность и блеск решительности. А еще спусть мгновение предводитель восставших: усмехнулся. И хрипло проговорил, приподняв голову:
– Не зря, выходит, я жил:
Окружавшие его вожди и предводители ополчений качнулись вперед, чтобы не пропустить ни малейшего слова умирающего. Он же продолжал:
– Я слышал слова лекаря. И предпочту быструю смерть: бессмысленному цеплянию за собственный труп. Но сначала поклянитесь, что исполните мой последний: приказ!
Все, как один, выдохнули:
– Клянемся!
– Слушайте: Теперь вам придется встретиться с самим Хейдом, он не простит вам гибели целой армии. Вы должны как можно быстрее - все чаще и чаще Хиргард сглатывал, прерывая слова - как можно быстрее пополнить свои ряды, определиться с тактикой, а потом встретиться с врагом - и разбить его! Вас должен вести к победе новый: новый вождь, который сделает из вас настоящее войско, а не: а не банду ополченцев. Пусть моим преемником будет Светозар, вождь лужичей!
По толпе вокруг пробежал ропот удивления, не слишком, впрочем, враждебного. Светозар хотел было возразить, но понял, что спорить с умирающим бесполезно. Поэтому он опустился на колени и взял в руки холодеющую ладонь Хиргарда:
– Я обещаю тебе, что продолжу твое дело достойно!
– и добавил - Жаль, что у тебя нет сына-наследника:
– Сына?
– переспросил умирающий - Сына? Да, его: его у меня нет. Но разве не всякий отец гордился бы дочерью, которая: которая родилась сегодня - такой победой? Теперь же встань, Светозар - я сам вытащу дротик из тела.
И молодой лужич поднялся и непроизвольно зажмурился, услышав чавканье, с которым орудие медленно лезло из раны. Но тут же раскрыл глаза - чтобы знать, каким вождь до конца должен оставаться. Наконечник покинул плоть, и древко выпало из
– Арьяварта... Русколань...
И плакали о нем бесстрашные герои.
5.
Паутина на сумрачных сводах,
Коридоры полны темнотой.
За бессчетно минувшие годы
Моя крепость мне стала тюрьмой...
От немого, слепого кошмара
Не хранят и ни трон, и ни меч.
Опадает наряд государя
С страшной ношей ослабленных плеч.
Я - осколок далекой эпохи,
Своей древностью равный богам.
Моя жизнь - в вашей смерти и боли,
Моя слава - лишь тень и обман...
Если попытаться вообразить себе ту мертвую водородную бездну, которая на заре Жизни начиналась за пределом прибрежной полосы, бездну без края и дна, погружение в которую становится бесконечным, то только ее более чем "непроницаемый" мрак можно сравнить с недрами и бесчисленными переходами черного замка Аверон, оплота всемогущего владыки Закатных Земель. По традиции, позаимствованной от разбитых и порабощенных райксов, на стенах коридоров и залов чадили факелы, но это лишь усугубляло темноту вокруг - не таившуюся по углам, а полновластно царившую в цитадели.
И точно такая же темнота была у Хейда внутри. Особенно ясно он ощущал это, когда стоял на вершине смотровой башни, скрестив руки на груди, и глядел вдаль, не обращая внимания поросшие лесом холмы внизу. Неизвестное по-прежнему манило великого завоевателя, он почти физически ощущал притяжение: Но вот понять, что именно его притягивает, или скорее - по какому пути следовать за этим зовом, он не знал. Грандиозные походы не слишком прельщали повелителя вампиров с тех пор, когда он заколол колдуна Ангорда и вернулся в свою ставку с драгоценным трактатом в руках. Пожелай Хейд - и его воинство давным-давно маршировало бы по столицам самых отдаленных держав, но этого не произошло. Другая мысль , другие желания на время овладели им, все чаще и чаще противостоя дичайшей скуке, волнами накатывавшейся из неведомых пределов.
Разумеется, поражение в Арьяварте доказало, что Хейд тоже может ошибаться, а значит - не всесилен. Поэтому после возвращения с Севера повелителю вампиров пришлось безжалостно и решительно искоренять самые малые ростки измены и заговора. Он был готов отстоять свою власть и в будущем. В этом у него были два верных соратника: преданный до фанатизма Виндраум, чей талант тактика уступал разве что Хейдовскому, и рассчетливая, осторожная, хитрая Ульра. Полагаясь на них, Хейд мог хотя бы на время отвлечься от дел Империи и сосредоточиться на страшных и древних тайнах, ставших его достоянием.