Царь Венетам

Маслов Илья Александрович

Нет, Светозар не верил в языческих Богов. Виденные им ритуалы и обряды с плясками вокруг деревянных статуй-идолов, с прыжками через костер ничего не пробуждали в его сердце, хотя чаще всего он скрывал это, опасаясь обидеть друзей вроде Вальгаста. Молодой вождь просто не видел необходимости или красоты во всем этом. Однако здесь, на вершине одинокой горы, наедине с Небесами, он обрел свою веру - хотя, может быть, он не мог выразить ее словами. Но эта Земля, эти леса и поля, эти реки и озера, это Солнце, эти люди... Родина... Светозар почувствовал, что он неразрывно связан и с могущественными Силами, вращающими колесо Мироздания, и с незримыми хозяевами рощ и вод, и с духами, живущими в каждом

дереве, в каждом цветке или травинке, и со всеми поколениями, трудившимися здесь - с душами Предков, со своими современниками и с теми, кто не был еще рожден, но кто будет жить через годы и говорить на родном языке Светозара. Да, может быть ныне эта Земля была захвачена врагами, а люди низведены до состояния рабов, но это была его Земля и его народ, за которые стоило сражаться и принять смерть - ибо в них и лишь в них была свобода всякого, кто звал себя лужичем. Так молодой вождь, сам того не зная, пробудил в себе истинное Язычество - Родную Веру былинных богатырей и легендарных героев. И бессмертное Светило взирало с небесной вышины на маленькую человеческую фигурку, в немом восхищении простиравшую к нему руки.

А затем откуда-то из-за закатного края горизонта стремительно поползли черные, непроглядные тучи. Светозару показалось, что Земля у него под ногами задрожала, и по спине у него побежали мурашки - он понял, почувствовал, что враг наступает, и на миг ужаснулся своему бессилию пред ликом демонического противника. Тучи, постоянно меняя свои очертания, словно засмеялись над ужасом человека, но тут же не среди них, а почему-то позади Светозара, на полуночном Восходе, грянул невероятный удар грома, и через все уже потемневшее небо, словно титанический меч, сверкнула огромная молния. И вождь свободных людей Закатных Земель выбросил вперед и вверх правую руку со сжатым кулаком, грозя надвигающейся темноте - в шуме ветра и грохоте громов слова его клятвы не были слышны человеческому уху, но Вселенная услышала их - как и всякие слова, что рождены искренним чувством и идут от сердца!

Те же люди, которые видели, как Светозар спускался с вершины, потом утверждали, что его голубые глаза горели ослепительным, ясным и чистым пламенем гнева, а всю фигуру окружало золотое сияние, сквозь которое не проникали капли к тому времени уже начавшегося дождя.

Дождь шел всю ночь. Когда же он прекратился, лучи вновь выглянувшего Солнца засверкали на доспехах, шлемах, наконечниках копий, клинках и топорах двух армий, разделенных нешироким полем - не так давно заброшенными пахотными землями. Да, двух армий, а не войска господ и орды взбунтовавшихся рабов!

В старину говорили: "Лучше один миг прожить на воле, чем всю жизнь - рабом". И заветы гордых пращуров тысячекратно воскресли в сердцах борцов за Свободу. Плечом к плечу стояли предки славян, германцев и кельтов, готовые победить или пасть, но Людьми, людьми несгибаемой северной расы, а не дрожащими ублюдками недочеловеческой породы! Их беззаветное, жертвенное служение обернулось железной дисциплиной, верностью вождям и Братством. Минувшую ночь иные провели в размышлениях о человеческой участи, иные - лаская милых, но и те, и другие, знай они, что им суждена смерть, все равно вышли бы на поле боя, ибо те, кто вкусил настоящей Вольности, никогда не согласятся ни на что иное.

Светозар поставил в центре своего войска самых опытных и хорошо вооруженных людей, а на флангах - многочисленных, но необученных ополченцев. Впереди всех стояли лучники, уже изготовившиеся к стрельбе. На левом фланге был вождем теуд Шлейнзакс, на правом - немногословный туат Каиренн, сам же Светозар по примеру Хиргарда взял на себя самое опасное место - центр. Предполагалось выдержать натиск врага и попытаться окружить его,

если же, что скорее всего и ожидалось, катафрактарии рассеяли бы пехотный заслон, ополченцы должны были ударить с двух сторон и предотвратить разделение войска на две части. Теперь Светозар, в волнении кусая губы, лишь наблюдал за противоположным краем поля, где скопилась конная масса в черных доспехах. Подошедший Вальгаст тронул его за плечо:

– Ну, что там?

– А что там может быть? Одно радует - Хейд хочет не пробить брешь в наших рядах, а просто затоптать нас всех, поэтому растянул конницу в линию, а не собрал клином. Может, и выдержим: Он же все считает нас просто большой бандой, а не войском.

Менестрель не успел ответить - на противоположной стороне поля заревели боевые трубы. Светозар побледнел, но громко и ясно приказал:

– Поднять щиты!

Множество голосов разнесло этот приказ по всему войску. Воины закрылись деревянными прямоугольниками - как десятки раз в учебных боях. Передняя линия ощетинилась выставленными копьями. Лучники натянули тетивы...

Вновь взревели хриплые голоса труб, и катафрактарии с лязгом опустили лес копий, нацелив его на восставших. Слышно было, как позади конницы строится панцирная пехота. Взвились в небо штандарты вампиров с крестами, у которых вместо верхней перекладины была петля. И Светозар содрогнулся - ибо он увидел, как на небольшой холм позади вражеского войска, в окружении отборной и преданной стражи, в черном плаще и таких же доспехах, верхом на невероятно белоснежном коне выезжает... Да, лужич сразу узнал своего немыслимого противника. Хейд помедлил несколько мгновений - и одним движением обнажил меч, высоко подняв его к небу.

И множество копыт разом ударило оземь. Закачались плюмажи и наконечники копий, взвились дорогие плащи, накинутые поверх панцирей - катафрактарии понеслись в атаку. Что могло удержать эту бронированную массу людей и коней?

Все лучники Светозара по команде разом спустили тетивы, стрелы по дуге прочертили небо и накрыли приближающихся врагов. В основном доставалось лошадям, но если всадник падал на землю - его затаптывали свои же. Второй раз лучники стреляли не навесом, а прицельно - хотя и снова по команде, все как один. Затем они организованно отошли назад, сквозь раздвинувшиеся щиты пехоты, которые тут же вновь сомкнулись, изготовившись принять врага.

Катафрактарии же неслись дальше, копыта коней разбрызгивали в разные стороны грязь и глину, скользя на мокрых от дождя земле и травах. Некогда плодородная, но ныне заброшеная почва, пропитанная водой, в иных местах могла сравниться с болотом, особенно - ближе к середине поля: Уже можно было разглядеть устрашающие хари шлемов, уже оглушительный грохот покрыл все иные звуки...

И тут кони передней линии катафрактариев начали неудержимо вязнуть и спотыкаться - дали себя знать последствия дождя. Белоснежные лошади под тяжестью доспеха своих всадников теряли равновесие и заваливались, мчавшиеся во второй линии налетали на передних, опасаясь остановиться, чтобы самим не оказаться на копьях тех, кто позади. Избежавшие же падения всадники неуверенно придерживали коней, не решаясь атаковать.

По рядам лучников передали новый приказ Светозара, и новый ливень стрел, прочертив дугу над головами пехоты и полем, накрыл врага. Это была еще одна тактическая находка молодого вождя - стрельба навесом по невидимой цели, расстояние до которой указывают командиры. И тогда испуганные кони, сбросившие своих всадников, бросились назад, внося еще большую неразбериху и вклиниваясь в ряды пехоты, следовавшей за катафрактариями. Войско Хейда потеряло построение и всякую организацию, и не было никакой возможности выполнить план, принятый перед сражением.