Царь зверей
Шрифт:
Опера, сдерживая улыбку, переглянулись. Сергей Аркадьевич этого не заметил.
– Успешно? – спросил Семен.
Егоров не понял, к чему относится вопрос «успешно?».
– Ну, узнал ему. В зоопарк его сдали. Так что имейте в виду! В зоопарк! – И Егоров многозначительно поднял палец.
– Это мы его, Сергей Аркадьевич, сдали, – сообщил Рогов.
На самом деле, информация была ценной. Раз Крутиков ищет свинью, значит…
Значит, надо быть наготове. События не заставят себя ждать.
– Вася, это вот у таких свиней, наверное, по два сердца, – предположил Семен. – У карликовых. Как думаешь?
Ожидая Крутикова, глядя на дорогу сквозь мутное стекло, Артюхов трижды обозвал дурнем себя и всего лишь дважды – Скорика.
«Прогресс!» – подумал Скорик.
В принципе, ему было полегче, чем Крутикову и Артюхову. Лично его Татаринов не знал. Если сбежать сейчас домой в Пензу – авторитетный бизнесмен искать его явно не станет.
Вопрос этот Скорик обдумал со всех сторон. Но выводы были неутешительными. Во-первых, денег нет – хотя бы на дорогу. Во-вторых, от Татаринова сбежишь, а менты могут и не слезть с хвоста. В-третьих, честь воровская…
В общем, бежать Скорик не спешил. Успеется. Закурил пока «беломорину».
– Вот он! – Артюхов первым увидел машину Крутикова. Выбежал из «базы» на улицу:
– Ну, как, Сергеич?
– С зоопарком, бля, полный швах, – буркнул Крутиков.
– Не договорились? – расстроился Артюхов.
– Ментов боятся, – цедил сквозь зубы Крутиков. – Те тоже не дураки, свинью им под расписку оставили.
– Так можно было обставиться. Сдохла хрюшка или еще что, – предположил Артюхов. – Или сбежала…
– Клетку открыла, через забор перелезла, – усмехнулся Крутиков. – И дернула… в Петропавловскую крепость. Ты, Боря, умный очень задним числом. Надо было с теми решать, на дороге…
Артюхов отвел глаза:
– Теперь-то что вспоминать, Сергеич…
Крутиков вздохнул, посмотрел на верхушки сосен, тянущиеся к серому небу. Наверное, сейчас он испытывал примерно те же чувства, что Татаринов, глядя на мозаику и римские колонны в своей «терме».
– Татарин нас похоронит, – констатировал Крутиков.
– Даже если сбежим – достанет. За ним мокрух, как грязи, – согласился Артюхов. И вдруг взвыл: – Что же делать, Сергеич?!
– Что делать… Свинью выручать.
– А как? – быстро спросил Крутиков. В сердце колыхнулась надежда.
– Не знаю. Езжайте теперь вы в зоопарк. Смотрите на местности – решетки, охрана…
В машине включили радио, и там – по закону подлости – тут же заговорили о зоопарке. Правда, не о питерском, а о московском. Будто бы японский писатель Харуки Мураками, автор книг «Охота на овец» и «Хороший день для кенгуру», взял под свою опеку кенгуру породы беннета по кличке Федор из московского зоопарка. Писатель, дескать, будет перечислять на кенгуру деньги, а на клетке в Москве появится табличка с его фамилией.
– Вот если бы Луговой, – мрачно пошутил Артюхов, – не домой микросвинью хотел, а просто бы содержал ее в прерии… Проблем бы у нас было меньше.
– И что, она бегала бы с табличкой на жопе? – огрызнулся Крутиков. – Проблемы у нас не из-за Лугового, а из-за вас… придурки. Тормози. Приехали.
По случаю зимы на улице в зоопарке остались лишь три белых медведя. Огромные и молчаливые, они мрачно двигались, как призраки в вечереющем сером воздухе, и впечатление производили прямо мистическое.
А в перенаселенных павильонах стоял гвалт. Кряки, мявы, рыки, ревы, чихи, кваки – все вперемешку. Несчастная карликовая свинья сидела в угловой клетке, забившись в угол, и едва слышно похрюкивала.
– Вон он, наш спаситель, – Скорик первым обнаружил поросенка. – Мерзкая все же тварь. Я бы такую и жрать не стал…
– Нет, вон наш спаситель, – шепнул Артюхов, указывая в противоположный угол павильона. Там мумукал на низенькой скамейке то ли похмельный, то ли пьяный мужичок в серой форменной одежде – рабочий Хорьков. – Вызови-ка его на улицу.
Скорик понимающе кивнул и подошел к Хорькову. Наклонился:
– Здорово, начальник.
Тот снизу окинул Скорика мутным взглядом:
– Здорово, коли не шутишь.
– Разговор есть, – подмигнул Скорик. – Пойдем, потолкуем.
Хорьков, кряхтя, встал. Пока шли до двери, дважды едва не упал, споткнувшись. При выходе зацепился за косяк. «Хреновый помощник», – подумал Скорик. Но других пока не просматривалось.
– Что, брат, тяжело? – посочувствовал Артюхов.
– Трубы горят, – просипел Хорьков и неожиданно ловко сморкнулся в сугроб, зажав одну ноздрю указательным пальцем.
Артюхов едва увернулся. Хотел инстинктивно двинуть Хорькову в рыло, но успел сообразить, что миссия у них другая:
– Поможем человеку?
– Отчего ж не помочь…
Скорик криво улыбнулся, извлек из кармана «московский» коньяк и пластиковыйй стаканчик, налил половину. Хорьков воспринял это как должное: выпил махом.
В другом кармане у Скорика обнаружился бутерброд с красной икрой, завернутый в полиэтиленовую пленку. Хорьков невозмутимо сжевал деликатесную закуску и кивнул на бутылку. Скорик еще налил. Хорьков еще выпил. Только теперь выражение его лица изменилось:
– О-о-о… Хорошо легло. Чего надо-то?..
Артюхов кивнул в сторону павильона.
– Как бы нам свиненыша своего забрать? Того, маленького.
– Иначе вилы, – вступил Скорик. – У хозяина инфаркт. Не может без свиньи.
– Да берите, мне меньше грязи, – равнодушно сплюнул Хорьков и вновь нацелился высморкаться. Артюхов и Скорик сделали по шагу назад. Но тревога оказалась ложной – Хорьков передумал.
– Так помоги, брат, – попросил Артюхов.
– Это как это? Просто взять и вынести? Это ведь…