Царь зверей
Шрифт:
– Дежурный? Это Стрельцов из «убойного». Да-да, я. Срочно. Давай ближайшие наряды на птичий рынок. На Васильевский. Прямо в дирекцию. И моих из отдела подними. Я тут оборону один держу.
– Сука! – долетевший крик был настолько страшен, что Стрельцов даже голоса кричавшего не узнал. Мощнейшее искажение.
– Сука! Сука! Сука!
В дверь со стороны кабинета колотилось сразу несколько тел.
– Открывай, козлина!!! Порежу!!! – это явно голос Скорика.
– Чем? – спросил Стрельцов.
Неожиданный вопрос смутил страдальцев. Секунды две вновь стояла тишина. Потом раздался голос Крутикова:
– Если откроем, тебе конец!!!
– Не откроете!! У вас морковки нет!! – хмыкнул Гриша.
Морковка – даже одно ее упоминание – произвела впечатление.
Боевые действия возобновились. В качестве тарана использовался стол. Жажда свободы и мести – великая сила. Через полминуты дверь затрещала.
Гриша почесал в затылке и вышел на мороз, закрыв на похожий манер и дверь номер два. Сам отошел к окну и затаился.
Вскоре пленникам удалось выломиться из кабинета.
Не обнаружив никого в приемной, они с пущим остервенением принялись громить следующий рубеж.
Тут-то и появился первый наряд…
Рогов и Любимов, сонные, но довольные, производили обыск в кабинете Крутикова. Карликовая свинья, разбуженная уже в который раз за ночь, скулила, как собачонка. Крутиков, мрачно сидевший в наручниках на собственном своем директорском стуле, повернулся на ее визг:
– Ну, и куда она вам? Обратно отправите? А в зоопарке она сдохнет, за ней уход нужен. У нас специалистов нет…
– Может, и отправим. На волю, – прикинул Рогов. – Или домой к себе возьму. Ты зря гонишь, что специалистов нет. Я вот почти уже специалист.
– Мужики, может, договоримся? – предложил Крутиков. – Деньги у меня есть.
– Они тебе потом пригодятся… На адвоката, на передачки в СИЗО, – заботливо сказал Любимов. – А договориться я сразу предлагал, забыл? А ты кляузничать начал. Теперь уже поздно.
– Все равно это дело лопнет, – решительно заявил хозяин кабинета. – Здесь чистейшая провокация.
– Это кто же кого спровоцировал? – удивился Рогов. – Уж не ты ли нас?
– Так что сидеть тебе, Мотыль, за милую душу, – добавил Жора.
– Еще поглядим… – не унимался Крутиков.
Хорохориться, впрочем, было неуместно. Дело, может, еще и развалится, но поросенка своего Татаринов завтра не получит. А это хреново.
И даже очень.
В кабинет заглянул усталый Стрельцов.
– Знаете, для кого я старался? Родной зоопарк грабил с риском для жизни…
– Ну? – обернулся Любимов.
– Для Татарина. Друзья его мне сообщили. – Гриша кивнул на Крутикова. – Товарищ директор, не врут?
– Придурки, – негромко выругался Крутиков.
Хотя какая теперь, в сущности, разница.
– Что за Татарин? – не смог припомнить Любимов.
– Как же, друг Башкира, – подмигнул Гриша. – Шучу-шучу. Витя Татаринов, авторитет. Которого все посадить не могут.
– Ему-то зачем? – удивился Рогов. – На ужин?
Кто-то ему рассказывал о моде олигархов кушать животных из Красной книги…
– А он Луговому в подарок, – продолжил Стрельцов. – У того завтра юбилей.
– Луговой… этот Луговой?
– Он самый. Самый наилуговейший Луговой. Оказывается, большой любитель животных. Поэтому они и носились как оглашенные.
– Мужики, нельзя таких людей обижать, – нахмурился Рогов. – Впрямь ведь нарвемся на неприятности. Анатолий Сергеевич, вы как считаете – можно таких людей обижать?
Крутиков глянул на Рогова исподлобья. Вопрос ему не понравился.
– Нельзя, – резюмировал Рогов. – Телефон Татарина у вас есть?
Крутиков стиснул зубы. Что-то неладное затеял этот опер, похожий на коротышку из сказки про Незнайку.
– Ладно, в РУБОПе завтра возьму.
– Вась, ты чего хочешь? – не выдержал Стрельцов.
Рогов стал деловито излагать план:
– Я так думаю: директора и его «шестерок» замочим. Трупы в Неву, под лед. Я звоню Татарину, говорю, что так и так, свинья есть, но непредвиденные обстоятельства – цена выросла… Анатолий Сергеич, вы на сколько сговаривались?
Крутиков смотрел на Рогова, округлив глаза.
Поросенок меж тем успокоился и снова уснул.
Гулял Луговой, что называется, скромно, но со вкусом.
Гости ждали на белоснежном пароходе «Анатолий Собчак», пришвартованном у Адмиралтейской набережной.
Тысячи разноцветных воздушных шаров драпировали вход на корабль.
И все – снаружи никакой больше помпы. Устрицы-лангусты-коньяки, негритянский джаз, клоун из Франции и певица Калерия – это уже там, внутри.
Татаринов обещал Луговому убраться от трапа до съезда гостей. Но люди Крутикова запаздывали. Авторитетный бизнесмен в ярости смотрел на «президентские» часы, подаренные ему одним из бывших вице-губернаторов. А теперь вот на банкеты не пускают. Оно, конечно, накласть с прибором – быть бы живу… Насчет банкетов у него у самого фантазии хватит.
– Еще раз звони! – зло бросил Татарин охраннику.
Тот вытащил мобильник, нажал повтор. Глухо.
– Отключен. Мы с них за опоздание бабки снимем.
В это время у причала наконец затормозил черный микроавтобус «мерседес». За рулем сидел Вася Рогов, в салоне – Стрельцов с Любимовым, но Татаринов с сотрудниками «убойного» отдела знаком не был и принял их за посыльных от Крутикова.
Заветный ящик с отверстиями для доступа воздуха был перевязан яркими пышными лентами. Как тортик выглядел. Только ягодки сверху не хватало.