Царап-царап
Шрифт:
Папа взволнованно кивнул.
– Да! Потому что это не просто логотип. Он светится в темноте!
– Светится в темноте? – простонала я. – Правда?
– Да. Все экскурсии проводятся в темноте, и обычный логотип не будет виден. И у меня их целых два. По одному с каждой стороны!
Теперь уже точно: сегодня вечером я должна была умереть от стыда.
– Давай-ка приклеим его к автобусу, пока не появились пассажиры. – Папа протянул мне один из логотипов.
Я помедлила.
– А он не испортит автобус? Не оставит на нём следов?
Папа засмеялся и отмахнулся от меня.
– Не переживай, это плёнка без
Отлично. С таким же успехом можно было сделать татуировку этого логотипа у себя на лбу.
Дул сильный ветер, и мне стало холодно. Я принялась приклеивать логотип, и моё хорошее настроение постепенно исчезло, сдуваясь, как воздушный шар. Я не смогу остаться незамеченной. Благодаря логотипам весь Чикаго узнает, что это за автобус.
Я вытащила из сумки бейсболку и надвинула её на глаза. Сзади выскочило несколько прядей светло-каштановых волос, но мне было всё равно. Если меня никто не узнает, всё будет хорошо.
Глава 5
Примерно десять минут спустя начали появляться первые пассажиры. Как я и думала, это были очень странные люди. На одной женщине было что-то подозрительно похожее на мантию. На другой были тёмные очки. Ночью. Стоявший рядом со мной мужчина без остановки делал снимки экскурсионного автобуса камерой с закрытым объективом.
Стараясь спрятать лицо под козырьком бейсболки, я добросовестно собирала билеты и раздавала брошюры. Проверив последнее имя из списка, который дал мне папа, я кивнула ему в окно и стала складывать билеты в большой оранжевый конверт. Мой взгляд упал на цену. Шестьдесят восемь долларов? Ух ты! За свою экскурсию папа просил больше, чем я думала. Неудивительно, что сегодня вечером он не захотел её отменять.
Я поднялась в автобус последней, жадно глядя на пустое место в конце. Там я могла бы не обращать внимания на то, что говорит папа, и, может быть, даже поискала бы в интернете материалы для научного проекта. Но не успела я сделать и несколько шагов, как папа положил руку мне на плечо и направил в начало салона.
– Садись впереди, детка. Сегодня ты моя правая рука, и мы не сможем общаться, если будем сидеть в разных концах автобуса. – Он подмигнул и добавил: – К тому же это твоя первая экскурсия. Не хочу, чтобы ты пропустила всё самое интересное!
Ну да, конечно, всё самое интересное.
Папа постучал по микрофону, прикреплённому к наушникам.
– Дамы и господа, добро пожаловать на экскурсию «Призраки Чикаго».
Раздались нестройные аплодисменты. Папа улыбнулся, прикоснулся к невидимой шляпе и забрался на водительское место.
– Я знаю, что вы уже знакомы с моей дочерью Клэр. Сегодня вечером она будет моей помощницей. Если вам что-то понадобится, обращайтесь к ней.
Я повернулась и неловко махнула рукой, в то время как автобус тронулся с места. Потом я достала из кармана пальто смятую брошюру и просмотрела расписание. Оно было очень длинным.
В колонках снова раздался папин голос.
– Наша
Автобус замедлил ход. С правой стороны тянулся тёмный переулок. Очень тёмный.
Папа остановил автобус у края тротуара и включил аварийные огни. Потом вылез из кабины и указал на переулок.
– В 1903 году открылся театр «Ирокез», бывший, по уверениям строителей, полностью огнестойким. Через пять недель после церемонии открытия во время утреннего сеанса спектакля «Мистер Синяя Борода» начался небольшой пожар. В конце концов он распространился на весь театр и привёл к смерти более шестисот человек.
Папа на мгновение замолчал, чтобы дать присутствующим возможность переварить его слова. Шестьсот человек. Это очень много. Я обернулась, посмотрела на встревоженные лица у себя за спиной и усмехнулась. Папа мог напугать взрослых всей этой чушью про привидения, но я это уже слышала. Меня ему не напугать.
– На самом деле конструкция театра не была продумана до конца. Из-за стремления сэкономить деньги там не были предусмотрены некоторые элементы безопасности. Вместо пожарных выходов – металлические платформы, откуда до булыжной мостовой было целых сто футов. Вместо огнестойких материалов – деревянные сиденья, набитые пенькой, а на сцене – бумажный занавес. Когда начался пожар, никто не смог ничего сделать. Театр вспыхнул как спичка.
Вспыхнул как спичка. Я прикрыла глаза и представила густой чёрный дым, волнами поднимающийся в небо над Чикаго. Кажется, это было так же ужасно, как Великий чикагский пожар. Как строители могли быть такими беспечными?
С жалобным воем дверь автобуса медленно открылась. По моим рукам побежали мурашки.
Возьми себя в руки, Клэр. Он ещё даже не начал рассказывать о привидениях. А когда начнёт, помни, что всё это выдумки. Конечно, я верила папиным рассказам, когда была маленькой, но только не сейчас. Теперь я была учёным. А учёные не верят в призраков.
Ведь так?
Папа снял наушники.
– Всё в порядке, Клэр? Ты немного побледнела.
Я выглянула за дверь в темноту, окутывающую переулок. Я знала, что все истории про него выдумка, но сейчас он выглядел иначе, чем я ожидала. Он меня пугал.
– Да, прости. Меня немного укачало.
Даже в тусклом свете лампочек под потолком я заметила, как папа нахмурился.
– Тебя сейчас стошнит?
– Нет, нет, всё в порядке. – Я встала и жестом попросила сидящих сзади пассажиров выходить.
Они гуськом прошли мимо меня, вглядываясь в чёрный переулок. Когда вышел последний пассажир, я низко надвинула козырёк бейсболки и нехотя потащилась к двери.
– Тебе не надо оставаться в автобусе. Просто держись поближе, и если вдруг появится полицейский и захочет его увезти, подай мне знак, хорошо?
Я кивнула и шагнула в ледяной ночной воздух. Но на улице всё равно пахло весной: влажной землёй и распускающимися цветами. Я направилась к переулку и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Когда это произошло, я заметила с одной стороны афиши в рамках и висящие над головой большие металлические пожарные лестницы. Неужели их не было в тот день, когда начался пожар?