Царетворец. Волчий пастырь
Шрифт:
– Ты делаешь большую ошибку, – с долей угрозы произнес он, сверкнув глазами, – и она дорого тебе будет…
Я широко улыбнулся. Ну вот, не зря перестраховывался.
– Десмонд. Пока мне сбривали недоразумение на голове, два варгрийца твоей гвардии уже отправились на Европу, в мой дом. И если я завтра не прибуду к ним, они отправятся в офис инквизиции и расскажут ищейкам Конгрегации кое-что, что тебе не понравится.
– Пфф… – фыркнул Десмонд. – Кто ты такой, чтобы тебя…
Расстегнув ворот, я распахнул китель и, оголив плечо, продемонстрировал ему метку адского пламени, похожую на шрам от удара волчьей лапы. Сам он, кстати, такую нанести так и не решился.
– Ты думаешь, брат, я не могу заставить старого варгрийского волка себя послушать? – посмотрел я Десмонду в глаза.
И на миг увидел там обреченность.
– Пойми, что политические расклады могли поменяться как угодно, но не поменялись законы чести, на которые равняются индигеты. И не поменялись традиции, по которым живут варгрийские волки Севера. Твой век кончается, Десмонд, и постарайся за оставшееся время, разомлев от греющего твою задницу тепла бархатной подушки кресла, окончательно не растерять остатки чести нашего Дома. Остальное я сделаю сам. И прикажи наконец принести мой коммуникатор!
Глава 5
Близился рассвет, и Сияние в ночном небе понемногу блекло. Сегодня корона была мягкого и чистого зеленого цвета без вкрапления пурпура, золота и тем более красного – индикатора намечающихся прорывов. Да и свечение неяркое – магнитная буря слабая настолько, что даже связь с Европой работает почти без перебоев.
Подобные моменты не так часто бывают на Севере, поэтому не задерживаясь я активировал отпечатком пальца «мой» портативный коммуникатор. И принялся изучать содержимое, в основном переписки – открыв окно в жизнь того Кайдена, прошлого владельца тела.
Список его контактов был невероятно обширен – сотни имен, номеров, фотографий. На меня с экрана смотрели в основном молодые лица, сокурсники и, как понимаю по некоторым подписям, друзья. Было несколько непрочитанных сообщений, которые я мельком пролистал – ничего значимого. Кроме, конечно, официального оповещения о том, что префектура Равенны заверила вызов на дуэль от барона Бланшфора, и информация об этом передана в Дворец Правосудия.
Само письмо с вызовом даже открывать пока не стал. Но в меню текстовых сообщений задержался, пролистывая жизнь Кайдена. И из коротких фраз и сообщений составляя представление о нем, его друзьях, вернее сказать, больше собутыльниках.
Девушки же… как я понял из тона посланий, они для него в большинстве делились на одноразовых любовниц – или те, с кем уже, или те, с кем еще нет. Исключением оказались только переписки с баронессой Бланшфор и с Алисией Альба. Но если с баронессой сообщения я прочитал – вполне дежурное воркование, я такие еще полтора века назад с методичек по обольщению списывал, то вот с юной герцогиней история переписки сохранилась только в виде списка плашек удаленных сообщений.
Около часа мне потребовалось на то, чтобы попробовать составить список лиц, которые, как полагаю, были Кайдену более-менее близки. И среди них нужно найти тех, кто по праву рождения или положения в обществе может стать моим секундантом. Не хотелось ошибиться – новая жизнь, в которой я никого не знаю, только начинается. А отправить запрос собственному недоброжелателю или неподходящему по праву рождения – это серьезный промах, не хотелось подобное совершать.
Действовал в поиске я просто – брал фамилию, имя, забивал в поисковик коммуникатора, смотрел светскую хронику. И раз за разом удивлялся: именно представители третьего сословия в большинстве и были среди постоянного круга общения Кайдена в последнее время. В списке выделенных мною контактов и переписок находились либо явные недоброжелатели, в большинстве дети индигетов и второго сословия – общение Кайдена с которыми завершилось почему-то в основном около трех месяцев назад, либо же третье сословие.
Боги, да у него в постоянной компании собутыльников даже актеры и актрисы были – в мое время сам факт общения с искусниками лицемерами и лицедеями мог бросить тень на репутацию, теперь же…
Что за времена, куда катится мир?
Наконец, после долгих кропотливых изысканий, список возможных секундантов был мною сформирован. Решил вопрос на удивление просто – выбрал список тех немногочисленных детей индиго и аристо, кто прислал лично мне соболезнования об утрате родителей.
Им всем, а набралось едва больше двух десятков персон, я и отправил одинаковое сообщение с просьбой стать моим секундантом для помощи организации дуэли с бароном Бланшфором. Едва отправил, сразу набросал формальный текст – отказывать тем, кто опоздает с согласием.
Подождал минуту. Две. Три. Ожидание затягивалось – прошло уже четверть часа. Многие сообщения были прочитаны, но реакции никакой не следовало. И каково же было мое удивление, когда я начал одну за другой получать вежливые формальные отписки в том, что секундантами адресаты быть не могут. Причины указывались самые разные – от болезни, до срочной необходимости в поездке.
Коммутатор периодически пиликал оповещениями. Отказ, отказ, отказ… Куда я попал? Что за реальность вокруг меня? Отказаться от просьбы быть секундантом – это вообще нормально?
«Или, может быть, дело не в ненормальности новой реальности, а в самой личности Кайдена?» – подумал было я, как отвлекся. Потому что увидел, неожиданно, согласие. После череды отказов положительный ответ меня даже удивил, но еще более удивителен оказался сам тон письма:
«Неожиданное предложение – я уж было начал сомневаться, что в тебе нет предела мерзости. Благодарю, что разуверил. Я готов стать твоим секундантом, но только ради памяти твоего отца».
Написал это Себастиан Агилар из Дома де Лариан. Не успел я серьезно задуматься над тоном письма, как пришло второе сообщение. От Андрея Воронцова:
«Кайден, последний кальян как обычно был для тебя явно лишним. Если же ты писал мне в трезвом уме и памяти, потому что никто не хочет связываться с таким приятным во всех отношениях… господином, как ты, то я, конечно, готов – фамилии Кастельмор и Рейнар я уважаю одинаково небрежно и с удовольствием поучаствую в вашей сваре».
Хм. Десмонд упоминал что-то о марионетке Бланшфоре, но я тогда не сильно внимание обратил. Теперь же тон Воронцова напомнил и уверил: организация дуэли – совсем не прихоть обиженного изменой супруги барона, а веление покровителей.