Царевна Кукушка

Шилов Борис Федорович

И ум, и голос, и краса!

ПУШКА (пристыжено):

– Я, кажется, прошу прощения:

Как аспирант перед доцентом,

Поскольку тоже в восхищении.

Но как ты справилась с акцентом?

МАДАМ (ехидно):

– Не будем залезать в подробности,

У каждого - свои способности:

Одним учить дано, другим - вонять.

Тебе, мой друг, такого не понять.

Ну, а сейчас пора и кавалеру

Последовать

прекрасному примеру,

И доказать присутствием таланта,

Что он умнее моего официанта.

А у Ивана сердце - где-то в пятке

Да и с глазами что-то не в порядке:

Он на стакан глядит, как на какашку,

И чует, вывернет его - прям на рубашку.

И вдруг сверкнуло озарение,

И выпалил он в исступлении:

– Устрой мне, друг, чтоб так воняло,

Чтоб аж насквозь меня проняло!

Кащей идею мигом оценил

И сразу же к Ивану подкатил.

И вот уж перед Ваней не мортира,

А будка, наподобие сортира.

Зайдя в неё по сути для формальности,

Впервые наш Ванюшка увидал

Суровые мужицкие реальности,

Которых даже здесь не ожидал.

Пройдя через такое вот крещение,

Он пил потом бурду, как угощение:

Не чувствуя ни запаха, ни вкуса,

Ни даже груза, наполняющего пузо.

И вдруг как будто шире стали плечи

И прочие полезные места,

А уши гадкие, напротив - стали легче,

И нет уже болтания хвоста.

СОРТИР:

– Знал, что бабка мастерица,

Но, чтобы против естества,

Негра сделать белолицым -

Сколько ж в бабе колдовства!

Вот посыпятся проклятья,

Как увидят Ваньку братья:

Ты ж у нас теперь не негр,

Ты у нас теперь Шварцнегер!

МАДАМ:

– Он, уж точно - загляденье,

И жена - ему подстать.

Лишь ты, мужское заведенье,

Никак не можешь лучше стать.

Не стала спорить с нею будка,

А только заскрипела жутко

И вот мы зрим под небесами

Гусара с пышными усами.

ГУСАР:

– О, нимфа леса и его окрестностей!

Та, чьи деянья встречены с восторгами!

Я буду рад, хотя бы в смысле

внешности,

Приятным быть для Ваших органов.

МАДАМ:

Где у грузина - монументы,

Там у Кащея комплименты,

Что - каменные, что - словесные,

Такие же тяжеловесные.

Ах ты, старый подхалим,

Холодный, скользкий как налим!

Видать, ещё чего-то хочешь,

Коль эти глупости бормочешь?

Ну-ка, выдай всё как есть,

Исключая ложь и лесть.

Раз культурно удружил,

Значит что-то заслужил.

ГУСАР:

– Согласно древним манускриптам,

Преданиям событий давних,

Анитра - дочь царя Египта,

И только ей подвластны камни.

Сфинкс, укрывающий наследство,

Лишь ей откроет все темницы.

И только не хватает средства:

Примчаться, взять и тут же смыться.

По суше я бы сам довёз.

Но это ж сколько ехать надо!

Вот если б сразу, без колёс -

Была бы щедрая награда.

ЯГА:

– Да я б и так - коль удалось бы.

Не нужен мне каменьев груз.

Но вся беда, что с этой просьбой

Выходит форменный конфуз.

Ведь я, друзья, не всё умею.

И чтоб как следует послать,

Должна на этого злодея

Сама я очень злющей стать.

Причём послать могу клиента

Лишь с точностью до континента.

Как вспомню - так душа страдает:

Где ж мой клиентушка плутает?

И всё же вам я услужу,

Ответ задачки подскажу:

Доставить сможет вас до цели

Отец Ивана - царь Емеля.

ВАНЯ:

Мой батяня? Горлопан?

Он же, попросту, болван!

Он по-прежнему считает,

Что киты живут в Китае,

Что корейка - из Кореи,

Гонор - город в Гонорее,

Из Швейцарии - швейцары,

Сахар возят из Сахары...

И неведомо Емеле,

Что такое "параллели".

Спроси его про страны света -

Он скажет: - Кучер знает это.

ЯГА:

– Хоть батяня и чудак,

Всё же, Ваня, это так!

И по щучьему веленью,

По его, царя, хотенью,

Что хочешь, можно пожелать,

Но, правда, можно прогадать.

Ведь, согласно завещанью,

Каждый новый царь Емеля

Имеет квоту: три желанья,

И только на благие цели!

ВАНЯ:

– Не уставал нас мордовать

За внешние изъяны наши,

Хоть мог в момент расколдовать ...

Хорош же у меня папаша!

Кащей:

– Не спеши судить, Иван,

Ведь сам сказал, что он болван.

Я думаю, взяв завещание,

Отец твой не вникал в подробности,