Царевна-лягушка для герпетолога
Шрифт:
— Ряженый, суженый, приходи ко мне ужинать!
Не помню, произнесла ли я эту знакомую по гаданиям присказку или просто позвала милого по имени. Но уже через миг, когда я не дышала, взгляд зверя сделался узнаваемым и осмысленным, радужка сменила цвет на серый, родной, пасть, клацнув, закрылась. Сквозь бурую шерсть проступили светлые волосы. Сломившие заветный дуб могучие лапы легли на мои плечи привычными к клапанам гобоя руками.
— Машенька! Пташка певчая моя! — с усилием разомкнув губы, прошептал Лева, обвиснув в моих объятьях мешком.
Как мы только с ним оба не упали? Мне едва хватило сил аккуратно
И самое обидное, что все его усилия могли пропасть даром. За секунду до того, как Лева узнал меня и вернул свой облик, из разоренного сундука выскочил заяц и теперь шустро улепетывал со всех ног, петляя вдоль обрывистого берега. Иван выдавал за ним спринт на олимпийских скоростях, но догнать, конечно, не мог.
Вдруг средь камней возникла еще одна небольшая шустрая тень, которая мигом кинулась беглецу наперерез.
— Тигрис? А ты здесь откуда? — с трудом переводя дух, застыл на месте Иван.
Хотя в первый момент я приняла пришельца за сородича косого, теперь я тоже видела, что, несмотря на одинаковый размер и похожий цвет, он выглядел и двигался иначе. Прижатые к голове уши имели аккуратную треугольную форму, пушистый длинный хвост развевался боевым бунчуком, небольшое ладное тело даже в охотничьем броске поражало королевской грацией и изяществом, а опушенный длиннющими усами рот щерился грозными клыками. Другое дело — что забыл наш домашний любимец в этом неведомом краю? Впрочем, Лева не просто так говорил о том, что кошки могут одновременно находиться во всех трех и даже четырех мирах.
В несколько гигантских прыжков догнав злополучного зайца, Тигрис прыгнул на него, сбил с ног и в удушающем захвате вцепился в горло. Но в тот же миг заяц исчез, а в небо, оставив в пасти Тигриса пару серых перьев, взвилась заполошная утка. Иван кинул ей вслед камень, силясь сбить в полете, но, увы, промахнулся. Зато еще до того, как я взяла на руки Тигриса, утыкаясь носом в пушистый мех, над горизонтом полыхнули отливающие в райскую синь перья селезня.
Трудно сказать, узнал ли Иван того бедолагу, которого несколько недель (или уже месяцев) назад выхаживал на нашем балконе, но мы с Левой только переглянулись, облегченно переплетая пальцы, погруженные в мех довольно мурчащего кота. Удивительно, но у меня еще остались для питомца вкусняшки со стола Константина Щаславовича, прокопченные над одним из кратеров до состояния сухого корма.
— Ты знал, что они придут на помощь? — спросила я у Левы, почесывая за ухом Тигриса и наблюдая, с какой легкостью селезень прибивает к земле отчаянно крякавшую утку.
— Откуда? — усмехнулся Лева, вытаскивая из носа пропитанный перекисью бинт. — Но я их просил.
— А если яйцо укатится в море, то на помощь явится вытащенная Иваном в прошлом году из сетей щука?
Лева только плечами пожал.
Впрочем, появление щуки не понадобилось. Иван подоспел как раз к тому моменту, когда из распавшейся горой перьев волшебной утки выпало яйцо. Я помогла Леве подняться, чтобы он тоже сумел разглядеть нашу выстраданную
Яйцо оказалось пустым…
Глава 21. Золотые яблоки
— А где игла? Или так и было задумано? — недоумевал Иван, крутя в руках пустую скорлупку.
— Может, выпала куда? — осторожно предположила я, хотя прекрасно помнила, что в яйце и на просвет ничего не лежало.
— Нет! Это невозможно! Мне же и дед, и отец все объяснили!
На Леву жалко было смотреть. Бледный и трясущийся, он обшаривал камни, словно слепой, полностью осознавал тщетность своих поисков и все равно отказывался верить, что цель, к которой он стремился всю сознательную жизнь, оказалась ложной.
Не просто так Василиса говорила про потерянную смерть, не из пустого бабьего страха пыталась предупредить о ловушке. Пока мы, еще ничего не подозревая, трепыхали крылышками, как бабочки в паутине или мухи на клейкой ленте. А горизонт над горами уже набухал агатовой чернотой, и обломки скорлупы все ярче загорались призрачно-зеленым фосфорным светом губительного болотного огня.
Когда тьма материализовалась в знакомую до отвращения человеческую фигуру и двинулась в нашу сторону, Иван схватился за меч, а Лева попытался перекинуться. На меня же напал такой ступор, что я не только забыла о крыльях, но и просто не чувствовала рук и ног. Впрочем, я уже догадывалась, что свирель на этот раз не поможет. Какая там свирель? Против Бессмертного, который хотя и принял человеческий облик, но, казалось, вобрал в себя изначальную тьму, оказался бессилен даже меч-кладенец.
Хотя Иван и исхитрился невероятным волевым усилием поднять оружие и сделать замах, первый же удар, как и при попытке решить с помощью меча проблему с дубом, вернулся жуткой отдачей. На этот раз меч не просто вырвало у брата из рук. Неведомая безжалостная сила закинула заветное оружие далеко за край земли в извечный океан, из которого вновь показывал свои кольца разбуженный приближением Константина Щаславовича Мировой Змей. Сам аффинажный король для того, чтобы обезоружить моего брата, казалось, даже усилия не приложил.
— Ну что, щенок? Думал, раздобыл железяку — и уже на бой сгодился? — прокомментировал он последний полет клинка, блеснувшего в потемневшем небе сияющей молнией.
Он тоже создал меч из концентрированной тьмы, и мой бедный Иван вскрикнуть не успел. Скорее всего, он даже не понял, что произошло. Бессмертный только раз безо всяких усилий взмахнул своим черным мечом, а разрубленное пополам тело моего брата уже отлетело к корням поднявшегося, словно в обратной съемке, дуба, заняв место среди костей других смельчаков, пытавших счастья на этом берегу.
Вопль ужаса застыл у меня в горле, воздух в груди застрял россыпью битого стекла, черепками рухнувшего у меня на глазах мира. Почему я не ослепла? Почему мое сердце не разорвалось на куски? Почему кровь, закипев, не остановилась в жилах? Зачем после такого жить? Зачем возвращаться домой? Разве я смогу предстать перед папой и мамой? Как я им скажу, что не защитила, не сберегла? Как объясню Петьке, что ухаживать за аквариумом, питоном и игуаной теперь придется только ему? И никто не покажет, как делать озоление и не поможет решить уравнение реакции…