Царевна Софья
Шрифт:
— Все сюда за мной!
Бурмистров, спустившись с дерева, встал перед ротой. Раскольники один за другим поспешно влезли на насыпь.
Василий объявил Андрееву о цели своего прихода и прибавил:
— Ты видишь, что со мной целая рота солдат. Если станешь сопротивляться, мы начнем приступ. Не принуждай нас к кровопролитию, лучше сдайся и покорись царской воле.
Вместо ответа. Андреев выстрелил в Бурмистрова; пуля, свистнув, вошла в землю у ног Василия.
— Огонь! — . закричал Василий.
Грянул залп, и несколько убитых и раненых
— Стреляйте! — воскликнул в бешенстве Андреев, махая саблей. Два или три выстрела один за другим раздались с насыпи, но никого не ранили из потешных, которые снова выстрелили в своих противников залпом.
Не слушая крика Андреева, раскольники побежали к лестнице, тесня друг друга.
— На деревья, ребята! — закричал Бурмистров потешным. — Стреляй беглым огнем!
Солдаты проворно вскарабкались на густые деревья, окружавшие со всех сторон насыпь, и начали стрелять в бегущих к главному зданию раскольников.
Андреев, оставшийся на насыпи, в ярости рубил саблей землю. Когда пальба прекратилась, Василий, стоявший около ворот, закричал ему:
— Сдайся! Ты видишь, что сопротивление бессмысленно.
Андреев, заскрежетав зубами, бросил в Бурмистрова свою саблю. Тот отскочил, и сабля, перевернувшись на лету, рукояткой ударила в землю с такой силой, что ушла в нее до половины. Андреев бросился на колени, вполголоса произнес какую-то молитву и спустился по лестнице с насыпи.
Бурмистров приказал нескольким потешным остаться на деревьях наблюдать за действиями раскольников, собрал остальных перед воротами, велел устроить перекладину, срубить дерево и вытесать тяжелое, бревно, с одного конца заостренное. Повесив на перекладину это бревно на веревочной лестнице, взятой им из Преображенского, приказал он солдатам ломать ворота. Вскоре они в нескольких местах раскололись.
— Кто-то вышел из дома и идет к насыпи! — закричал один из потешных с дерева.
— Бейте сильнее, ребята, в правую половину ворот! — воскликнул Бурмистров, — Она больше раскололась.
— Остановитесь! — закричал пятидесятник Горохов, появившийся на насыпи. — Не трудитесь понапрасну. Глава наш требует полчаса на молитву и размышление.
— Передай ему, — сказал Бурмистров, — что я согласен на его требование. Если же через полчаса вы не сдадитесь, мы вышибем ворота и возьмем вас силой.
Горохов, спустясь с насыпи, возвратился в дом.
Бурмистров велел солдатам отдохнуть. Через некоторое время один из потешных закричал с дерева:
— Несколько человек вышли из слухового окна на кровлю дома. Все без оружия и на всех, кажется, саваны.
— Наверно, хотят помолиться, — сказал Бурмистров.
— Что это?! — воскликнул потешный. — Двое тащат на кровлю какую-то девушку в белом.
— Это их священник, — объяснил Василий.
— Из нижних окон дома появился дым. Господи Боже мой, кажется, там пожар.
— Ломайте скорее ворота, ребята! — закричал Василий.
В это время все раскольники в саванах вышли на кровлю дома
Расколотые ворота слетели с петель, и Бурмистров с потешными вбежал во двор. Из всех нижних окон дома клубился густой дым и вырывалось яркое пламя. Спасти кого-нибудь с крыши было уже невозможно. Вопль несчастной жертвы, заглушаемый унылым пением ее палачей, раздирал сердце Бурмистрова.
— Кто из вас лучший стрелок? — спросил он потешных.
— Капрал наш, Иван Григорьич, — ответил один из них.
— Эй, капрал! — закричал Василий. — Убей этих двух, которые держат бедную девушку.
— Как бы в нее не попасть.
— Стреляй смелей, авось как-нибудь спасем несчастную.
— Как твоей милости угодно, — сказал капрал и начал целиться из ружья. Несколько раз дым закрывал фигуры на крыше.
— Помоги, Господи, — сказал шепотом капрал и, выждав миг, когда дым немного развеялся, спустил курок. Один из раскольников отпустил руку девушки, схватился за грудь и упал.
— Молодец! — воскликнул Бурмистров. — Теперь постарайся попасть в другого.
Один из потешных подал свое ружье капралу.
— Ох, батюшки, — сказал тот, вздохнув, — душа не на месте! Рука-то проклятая дрожит.
— Стреляй, брат, скорее, не робей! — закричал Бурмистров.
Капрал, перекрестясь, начал целиться. Сердце Бурмистрова сильно билось, и все потешные смотрели с беспокойством на первого своего стрелка.
Раздался выстрел, и другой раскольник, державший девушку, упал.
— Слава Богу! — выдохнули в один голос потешные.
Девушка подбежала к краю кровли той стороны дома, которая еще не была объята пламенем. Раскольники, смотревшие на небо и продолжавшие погребальное пение, не заметили этого. Продолжая жалобно кричать, она глядела с кровли вниз. Горевшее здание было в два яруса и довольно высоким.
— Ребята! — закричал Бурмистров. — Поищите широкий холст, иначе она убьется!
Потешные рассыпались по двору. Один из них увидел большое стрелецкое знамя, брошенное раскольниками у насыпи, схватил его и закричал:
— Нашел!
Подбежав к горящему дому, потешные сорвали с древка и натянули стрелецкое знамя.
— Прыгай сюда! — закричал Василий девушке.
Девушка в нерешительности замерла на краю крыши.
В это время Андреев подбежал к ней и хотел ее остановить.
— Ну, быстрей! — гаркнул Бурмистров, и девушка, перекрестившись, спрыгнула на знамя.
Радостный крик потешных потряс воздух. Упав на знамя, девушка потеряла сознание, и ее вынесли прямо на знамени за ворота. Бурмистров с трудом привел ее в чувство. Посмотрев на себя и с ужасом увидев, что она еще в саване, девушка вскочила и сбросила его с себя.