Цари-жрецы Гора

Норман Джон

Я молчал.

– Мы должны защитить себя и живущих с нами людей.

Я посмотрел туда, где в темноте светился костер лагеря. Увидел людей, они сидели вокруг костра, поглядывая на холм.

– Так как же яйцо?
– спросил Миск.

– Что яйцо?

– Я не могу идти сам. Я нужен в рое, да к тому же мои антенны не выносят солнца, не больше нескольких часов, и если я попробую приблизиться к человеку, тот испугается и постарается меня убить.

– Значит тебе нужно найти человека, - сказал я ему.

Миск

смотрел на меня.

– А ты, Тарл Кабот?

Я смотрел на него.

– Дела царей-жрецов - не мои дела, - сказал я.

Миск осмотрелся, протянул антенны к лунам и к колеблемой ветром траве. Посмотрел вниз, на лагерь. Вздрогнул на холодном ветру.

– Луны прекрасны, не правда ли?
– спросил я.

Миск снова посмотрел на луны.

– Да, - согласился он.

– Когда-то ты мне говорил о случайных событиях и элементах случайности.
– Я посмотрел на луны.
– Это в человеке случайное - смотреть на луны и видеть, как они прекрасны?

– Я думаю, это свойство человека.

– Ты тогда говорил о машинах, - напомнил я.

– Что бы я ни говорил, - ответил Миск, - слова не могут уменьшить значение человека или царя-жреца. Кто бы мы ни были, мы действуем, принимаем решения, чувствуем красоту, ищем правду и надеемся на будущее своего народа.

Я с трудом глотнул, потому что знал, что надеюсь на будущее человека, как Миск надеется на будущее своего племени, только его племя умирает, и все они, рано или поздно, один за другим, погибнут в несчастных случаях или предадутся радостям золотого жука. А мой народ, он будет жить на Горе - благодаря тому, что Миск и цари-жрецы сохранили этот мир.

– Ваши дела, - сказал я, но на этот раз самому себе, - это ваши дела, а не мои.

– Конечно, - согласился Миск.

Если я попытаюсь помочь Миску, что в конечном счете это будет означать? Разве не отдам я тогда свою расу на милость племени Сарма и царей-жрецов? Или же я тем самым защищу человечество, пока оно не достигнет зрелости, научится жить самостоятельно, пока не составит один мир с теми, кто называет себя царями-жрецами?

– Твой мир умирает, - сказал я Миску.

– Сама вселенная умрет, - ответил Миск.

Его антенны были подняты вверх, туда, где над Гором во тьме ночи горят звезды.

Я решил, что он говорит об увеличении энтропии, о потере энергии, о ее превращении в пепел звездной ночи.

– Будет все холоднее и темнее, - сказал Миск.

Я посмотрел на него.

– Но в конце концов, - продолжал он, - жизнь так же реальна, как смерть, это просто продолжение вечного ритма, и новый взрыв разбросает элементарные частицы, и колесо снова повернется, и когда-нибудь, через бесконечность, которую не смогут рассчитать даже цари-жрецы, будет другой рой, и другая Земля, и Гор; и другой Миск, и другой Тарл Кабот будут стоять на холме в ветреную лунную ночь и говорить о странном.

Миск направил на меня антенны.

– Может, мы уже стояли здесь, на холме, незнакомые друг другу, бесчисленное количество раз.

Ветер теперь казался очень холодным и сильным.

– И что мы делали?
– спросил я.

– Не знаю, - ответил Миск.
– Но я бы хотел делать то, чего не стал бы стыдиться, о чем не стал бы сожалеть целую вечность.

Его мысли приводили меня в ужас.

Миск стоял, размахивая антеннами, как будто был возбужден.

Потом посмотрел на меня. Его антенны свернулись.

– Я говорю глупости. Прости меня, Тарл Кабот.

– Тебя трудно понять, - ответил я.

По холму к нам поднимался воин. В руке он сжимал копье.

– Что с тобой?
– крикнул он.

– Все в порядке, - ответил я.

– Отойди в сторону, чтобы я тебя не задел.

– Не нужно, - ответил я.
– Он не причинит вреда.

Антенны Миска свернулись.

– Желаю тебе добра, Тарл Кабот, - сказал он.

– Дела царей-жрецов, - еще настойчивее повторил я, - не мои дела. Не мои!

– Знаю, - ответил Миск и протянул ко мне антенны.

Я коснулся их.

– Желаю тебе добра, царь-жрец, - сказал я.

Я резко повернулся и побежал с холма. Остановился, только когда добежал до воина. К этому времени к нему присоединилось еще два-три вооруженных человека из лагеря. Подошел и посвященный низкого ранга.

Вместе мы смотрели на высокую фигуру на холме, хорошо видную на фоне луны, застывшую в сверхъестественной неподвижности царей-жрецов. Только антенны над головой развевались на ветру.

– Что это?
– спросил один.

– Похоже на гигантское насекомое, - сказал посвященный.

Я улыбнулся про себя.

– Да, - подтвердил я, - похоже на гигантское насекомое.

– Да защитят нас цари-жрецы!
– выдохнул посвященный.

Один из воинов приготовился бросить копье, но я остановил его.

– Не трогай его.

– Но что это?
– спросил другой.

Как сказать им, что они видят одного из могучих обитателей угрюмого Сардара, загадочного сказочного монарха в его собственном мире, одного из богов Гора - самого царя-жреца?

– Я могу пробить его копьем, - сказал воин.

– Он безвреден, - ответил я.

– Давайте все равно убьем его, - нервно сказал посвященный.

– Нет!

Я в прощальном жесте поднял руку, и тут, к удивлению окружающих, Миск поднял одну переднюю конечность, повернулся и исчез.

Долго стояли мы в эту ветреную ночь, почти по колено в густой траве, и смотрели на холм, на звезды над ним, на белые луны.

– Он ушел, - сказал наконец кто-то.

– Да, - согласился я.