Цари. Романовы. История династии
Шрифт:
Уже погибла в болотах Пруссии армия Самсонова, поражения и потери охладили энтузиазм. Раненые, беженцы, пот, кровь и грязь. В этот ужас была погружена вся Европа.
Она: «24.11.14. Вести с фронта причиняют такую тревогу… Я не придаю, конечно, значения городским сплетням, которые расстраивают нервы… Я верю исключительно тому, что сообщает Николаша. Тем не менее я просила Аню протелеграфировать
Другу, что дело обстоит очень серьезно и что мы просим его помолиться».
«25.11.14. Пишу тебе в величайшей спешке несколько строк. Все это утро провели в работе. Один солдат умер во время операции – такой ужас. Это первый подобный случай… Девочки
В это время он ехал на Кавказ через казачьи станицы. Он: «25.11.14, в поезде. Моя возлюбленная душка-солнышко! Мы с Н.П. (он взял с собой в путешествие Николая Павловича Саблина – любимого флигель-адъютанта. – Э.Р.) едем по живописному краю, для меня новому, с высокими горами по одну сторону и степями по другую. Я долго сидел у открытой двери вагона, с наслаждением вдыхая теплую свежесть воздуха. На каждой станции платформы битком набиты народом, множество детей… Они так милы в своих крохотных папахах на голове… Поезд страшно трясет, так что ты извини за мой почерк… После лазаретов я с Н.П. заглянул на минуту в кубанский женский институт и большой сиротский приют от последней войны. Все девочки казаков. Вид у них здоровый, непринужденный, попадаются хорошенькие лица… Великолепен и богат этот край казаков. Пропасть фруктовых садов. Они начинают богатеть, и что главное – непостижимое, невероятное множество младенцев. Будущие подданные. Все это преисполняет верой в Божье милосердие. Я должен с доверием и спокойствием ожидать того, что припасено для России».
Она: «28.11.14. Бесценный мой! Рада, что вам, старым греховодникам, посчастливилось увидеть хорошенькие личики. Мне чаще приходится видеть иные части тела, менее идеальные».
И опять он возвращался и уезжал…
Она: «14.12.14. Как мне было трудно с тобой прощаться, видеть тебя стоящим среди народа… Нужно было раскланиваться, смотреть на всех… улыбаться и не иметь возможности смотреть на тебя. А мне так этого хотелось. Наш Солнечный Луч выехал на своих санках, запряженных осликом. Он тебя целует. Он уже в состоянии наступать на ногу…»
«15.12.14. Дорогой мой!.. Наш Боткин получил извещение из полка: его сын был убит, так как не хотел сдаться в плен – немецкий офицер сообщил нам это. Он, бедный, конечно, совершенно подавлен».
Евгений Сергеевич Боткин, сын знаменитого русского врача Сергея Боткина, лейб-медика Александра II и Александра III. Его сыновья тоже стали врачами. Знаменитый Сергей и куда более скромный, но необычайно добрый, душевный Евгений Сергеевич – врач в Георгиевской общине.
В то время императрица все чаще жаловалась на сердечную болезнь. Она проводила часы в постели, пытаясь победить тоскливую боль в сердце. У царицы все чаще сердечные припадки – синели руки и она задыхалась. Ко двору были приглашены знаменитейшие европейские светила. Они не нашли у нее сердечной болезни, определили расстройство нервов – и потребовали изменить режим.
Аликс не терпела, когда кто-то не соглашался с нею – это касалось и диагнозов ее болезни… Вот почему был приглашен лейб-медиком мягкий Евгений Сергеевич. С одной стороны, это как бы продолжало традицию лейб-медиков Боткиных, с другой – покладистый Евгений Сергеевич тотчас прописал царице знакомое лекарство: лежать без движения. Он сделал это не потому, что не понял ее истинного состояния, просто он считал, что такой диагноз лечит нервы. Знакомый диагноз успокоил царицу, перечить Аликс – означало усилить губительное для нее возбуждение.
Она:
Закончился 1914 год. Бледное зимнее петроградское солнце, – его отблески на ослепительно белом снегу Царского Села. Вереница экипажей и авто у подъезда Большого дворца. В зеркальной галерее выстроился дипломатический корпус. Николай в сопровождении свиты обходит дипломатов. С французским послом у него долгая беседа: «Путешествие, которое я только что совершил через всю Россию, показало мне, что я нахожусь в душевном согласии с моим народом». И вдруг совсем другим голосом, полным беспокойства, царь добавляет: «Мне известно о некоторых попытках… распространять мысль, будто я упал духом и уже не верю больше в возможность сокрушить Германию и будто даже намереваюсь вести переговоры о мире. Это слухи. Их распространяют негодяи и германские агенты…»
Встретив Новый год в Царском, в конце января царь выехал на фронт.
Она: «22.01.15. Мой любимый! Бэби начинает немного жаловаться на боли в ноге и так боится предстоящей ночи… Аня просит меня сказать тебе то, что забыла вчера передать по поручению нашего Друга, а именно то, что ты не должен ни разу упоминать о главнокомандующем в твоем манифесте – манифест должен исходить от тебя к народу». (Разгоралась, разгоралась война с Николашей.)
«Милое сокровище, пишу в постели, сейчас седьмой час – комната кажется такой большой и пустой после того, как убрали елочку…»
Он: «26.01.15. Моя возлюбленная дорогая женушка! Нежно благодарю за твои письма. Я сделал визит Николаше и осмотрел его новый железнодорожный вагон, очень удобный и симпатичный, но жара там такая, что более получаса там не выдержишь. Мы вплотную поговорили о некоторых серьезных вопросах и, к моему удовольствию, пришли к полному согласию… Должен сказать, что, когда он один и находится в хорошем расположении духа – он судит правильно. С ним произошла большая перемена с начала войны. Жизнь в этом уединенном месте, которое он называет „своим скитом“, и сознание лежащей на его плечах сокрушительной ответственности должны были произвести глубокое впечатление на его душу. Если хочешь, это тоже подвиг».
Он так мечтал о согласии. Ему нужно успокоить ее – и он сообщает: Николаша – один, то есть без этих ужасных «черных женщин» – врагов «Друга»…
И опять – возвращался домой и уезжал.
Он: «28.02.15. Моя возлюбленная душка!.. Я так счастлив был, проведя эти три дня дома, – может быть, ты это видела. Но я глуп и никогда не говорю то, что чувствую. Как это досадно – всегда быть так занятым и не иметь возможности посидеть вместе и побеседовать. После обеда я не могу сидеть дома – так меня сильно тянет на свежий воздух, и так проходят все свободные часы, и старой парочке редко удается побыть вместе».
Она: «08.03.15. Мой родной, любимый. Надеюсь, что получаешь аккуратно мои письма. Я нумерую их ежедневно, а также записываю в моей любимой книжечке… Только что узнала, что у Ирины (дочь Сандро, вышла замуж за Феликса Юсупова. – Э.Р.) родилась дочь… Я так и думала, что будет дочь…»
Читая это письмо, он должен был вздохнуть. Он хорошо помнил день, когда родилась сама Ирина, – все это было так недавно. И вот уже у Ирины дочь…
Вера Леонидовна:
«У красавца Феликса было то, что тогда называлось „грамматические ошибки“. Попросту он был бисексуален… Как страшно – сплетни переживают людей… Но вдвоем они были удивительная пара – как они были хороши… Какая стать! Порода!»