Царица Савская
Шрифт:
Вокруг принцессы Антонии в Тюбингене сформировалась группа ученых, которые занимались каббалистическими и софистическими «тайными науками». Огромным было значение придворного проповедника Иоганна Валентина Андрее. Еще в 1604 г. он опубликовал «Химическая свадьба Кристиана Розенкрейца», произведение, которое дало непредвиденный стимул для вольнодумного движения розенкрейцеров. Книга привлекла внимание. Ортодоксальные протестанты в 1639 г. в «Признании веры» заставили Андрее отречься от своей книги. Но это ничего не изменило в популярности розенкрейцеровских сочинений, которые пользовались большим авторитетом, особенно среди дворянства и крупной буржуазии.
Все это становится понятным, если вспомнить, что в это время Германию охватила Тридцатилетняя
Группа ученых вокруг принцессы Антонии более всего занималась «подземными течениями мысли», которые уже проникли в официальную религию. Это были каббалистические, гуманистические и натурфилософские традиции, которые тесно и непонятно для непосвященных переплелись друг с другом.
Розенкрейцеровские произведения Андрее, вероятно, дали направляющий импульс для алтаря в маленькой тейнахской церквушке, построенной между 1662 и 1665 гг., чтобы избавить высокопоставленных отдыхающих от трудной дороги в церковь. Но картины алтаря натолкнулись на полное непонимание и неприятие и в конце концов были преданы забвению.
Нас особенно интересует наружная сторона створчатого алтаря, где на пяти расположенных друг над другом полотнах изображены многочисленные персонажи, кстати, исключительно женщины. Они в длинной процессии устремляются вверх, к небесной свадьбе. В конце пути Иисус возлагает корону на красивую девушку. Кто она?
Может быть, Суламифь, которая, согласно мистической интерпретации «Песни Песней», движется навстречу жениху? По крайней мере, ее дорогие одежды указывают на это. Но одна пряжка содержит монограмму принцессы Антонии, заказчицы алтаря. Это доказывает ярковыраженную уверенность принцессы, пусть она и принимает корону, смиренно преклонив колена.
На небесную свадьбу с принцессой Антонией, как бы в роли сопровождающих, стремятся многочисленные женские персонажи из Ветхого и Нового Завета. Почти все процессии, вплоть до нижней группы, воспаряют в облаках к небу. Плотно прижатые прикасающиеся друг с другом, поддерживая и торопясь, они представляют собой большое сообщество. Когда в христианском искусстве был оборудован подобный алтарь женщин?
Наш особый интерес вызывает фигура женщины, которая стоит в третьем ряду и привлекает внимание уже потому, что она чернокожая. Эта африканка — царица Савская. На ней дорогие украшения, она держит большой золотой поднос с бесчисленными драгоценностями из золота и серебра.
Особенно бросается в глаза ее соседство со стоящей справа от нее женщиной, которая держит в руках отрубленную мужскую голову. Речь идет о Юдифи, убийство ею персидского царя Олоферна всегда прославлялось. До настоящего времени в исследованиях был отмечен только внешний факт соседства царицы Савской и еврейской героини, но внутренняя связь между двумя женщинами так и осталась необнаруженной. Исламская легенда о тираноубийстве царицы Савской, которую мы знаем из рассказа Талаби, позволяет нам признать их сходство: они связаны друг с другом тираноубийством.
Вероятно, мы можем исходить из того, что исламская легенда о Билкис была известна в кругу принцессы Антонии. В любом случае стоит предположить, что эта группа была положительно настроена по отношению к исламским идеям. Так, придворный проповедник Иоганн Валентин Андрее в своем популярном произведении «Химическая свадьба» сообщает о многолетнем пребывании — Кристиана Розенкрейца в Аравии. Розенкрейц, вернувшись домой, столкнулся с невежеством и неприятием и хотел даже основать «республику ученых», по арабскому и африканскому образцу, возможно, модель для ученых, вокруг принцессы Антонии. По крайней мере, мы можем предполагать, что в таком обществе, которое стремилось свести в единую мистическую систему тайную и сокровенную мудрость всех народов, нашлось место и для царицы Савской как тираноубийцы.
Ответственность за «воинственную» царицу Савскую мы возложили на исламскую традицию. Теперь находим ее в подобной роли в иллюстрированной ру-копией по «военным наукам» позднего средневековья под названием «Bellifortis» («Храбрый в бою»). Ее автор нам известен — Кондар Кюезер, написавший ее в 1405 г.
Это книга о разного рода вооружении, являющихся плодом фантазии военных машинах, об осадных лестницах и катапультах, одурманивающих средствах и порохе. Среди многочисленных цветных миниатюр находится изображение царицы Савской, одно из самых замечательных изображений «черной» царицы вообще. Она стоит на шаре в зеленом, отделанном горностаем платье со скипетром и державой в руках, голову украшает корона, усыпанная драгоценными камнями. Все эти атрибуты характеризуют ее как идеальную государыню.
Но что делает царица Савская в учебнике по военному искусству? Что связывает ее с биографиями таких великих полководцев, как Александр Великий и Цезарь, которым тоже нашлось место в книге? Теперь мы знаем, что Конрад Кюезер в свите будущего венгерского короля и императора Жигмонта участвовал в крестовом походе против турок, который 28 сентября 1396 г. у Никополя, на Нижнем Дунае, закончился сокрушительным поражением. Возможно, воинствующий исламский дух привел царицу Савскую в учебник по военному искусству.
Однако интересно, что миниатюра, принадлежащая пражской художественной школе, выходит далеко за рамки фрагмента из текста. Конрад Кюезер был буквально очарован чернотой царицы, которую он объясняет следующим образом:
Я прекрасна и целомудренна, здесь стоит мой портрет, Созданный художником. Юноши могут увидеть в нем, Что хотят. Но если ее стыдливость будет оскорблена взглядом, Тогда она пугливо спрячется за воздушное покрывало, И оно легким дуновением сбросит черноту с ее лица. Когда она опять здесь, она, как и раньше, Будет оставаться чернокожей.Не хватало еще, чтобы царица была наделена естественной чернотой! Беззащитная перед назойливыми взглядами похотливых юношей, она сделала себя неузнаваемой с помощью черной пудры или даже сажи. Когда она скрывается от назойливых взглядов, то подставляет себя ветру, который сдувает с нее черноту. Но если она снова возвращается на всеобщее обозрение, то опять наносит черную пудру на лицо, и ее поклонники могут видеть в ней, кому что хочется.
Конрад Кюезер, очевидно, ввел нашу прекрасную и грациозную царицу, чтобы продемонстрировать весьма прозаическую функцию пуховки. И действительно, на портрете царицы появляется рисунок пуховки, а еще раньше были описаны всякого рода «окуривания», среди которых окуривание для волос, чтобы сделать себя неузнаваемым для врагов. Если миниатюрист представлял себе идеальную государыню, то Конрад Кюезер скорее имел в виду хитрую царицу, которая ловко ускользала от мужских взглядов.