Царская свара
Шрифт:
Но и награда за викторию будет соответствующая, до которой в обычное время нужно прошагать по служебной лестнице долгие годы, если не десятилетие. А за такой неслыханный прежде куш, всегда найдется немало желающих рискнуть не только чужой смертью, но и собственной жизнью, подставляя ее под картечь или разящий удар шпажного клинка. Потому и говорят в «лихом народце» верно — тот, кто не рискует, так и остается при своих интересах, и пустых кошельках!
— Шаутбенахт Глебов! С отрядом кораблей выходите к Ораниенбауму и Петергофу — высаживаете десант
Силин положил на стол три свитка, увитых шнурами с печатями. Немолодой контр-адмирал, с просмоленным от ветров лицом, спокойно взял бумаги и внимательно посмотрел на царского генерал-адъютанта. Алексей Петрович отрывисто бросил:
— Порты закрыть немедленно, никого не выпускать в море без тщательного досмотра — бывшая царица с сыном попытаются бежать в какую-нибудь европейскую страну. Сухопутную границу перекрыть я не могу, нет соответствующего приказа, но никого не выпускать из портов без царского повеления имею полное право!
— Приказ государя-императора исполню!
Глебов наклонил голову, выражая полное повиновение. Алексей Петрович обратился к Полянским — именно они первыми выступили в защиту прав Иоанна Антоновича.
— Вам, господин капитан полковничьего ранга, следует немедленно выйти в залив и направится в Петербург. Передайте коменданту Петропавловской крепости ультиматум — присягнуть императору Иоанну Антоновичу немедленно! Оповестите о том, всех господ офицеров, сержантов, солдат и крепостных служителей!
Генерал Силин остановился и перевел взгляд на Петра Андреевича Полянского, единственного сына недавно умершего адмирала, командующего Балтийским флотом — тот смотрел хладнокровно и невозмутимо.
И генерал-поручик Силин заговорил о главной задаче, той, которая возвеличивает того, кто исполнит приказ, не испугавшись неминуемой смерти. Алексей Петрович чеканил слова:
— Если же комендант откажется от присяги, то вам господин капитан-командор, надлежит с тремя кораблями войти в реку, встать напротив крепости и вести бой против цитадели до тех пор, пока галерный отряд не пройдет по реке вверх, направляясь в Шлиссельбург. Император Иоанн Антонович ждет от флота немедленного сикурса!
— Государь получит его, — совершенно спокойным голосом отозвался командор. Все моряки прекрасно осознавали всю самоубийственность отданного приказа — бортовой залп трех линейных кораблей девяносто пушек, а на крепостных валах шесть десятков орудий. А одна пушка на берегу стоит трех корабельных, если не в большей пропорции. А деревянное судно гораздо уязвимей, чем каменные бастионы.
— Я поднимаю свой брейд-вымпел на «Ингерманланде», и мы будем драться столько времени, сколько потребуется для прорыва всего нашего шхерного флота!
Выбор флагманом самого старого и ветхого корабля поразил всех — лица стали суровыми, нахмуренными — невидимый запах порохового дыма заполнил помещение. Теперь всем стало ясно — пошла борьба не на жизнь, а на смерть. Самопожертвование одного приведет к победе всех, ведь виктория уже так близка…
— Галерам идти к Шлиссельбургу с десантом, что по диспозиции назначен — Псковского и Ладожского полка по батальону, и весь Новгородский полк. Шхерному флоту идти до Шлиссельбурга не теряя времени, высадить десант и занять силою форштадт. Дальнейшие приказы вам отдаст государь Иоанн Антонович!
Силин остановился, и несколькими предложениями довершил диспозицию, которая, по его мнению, неизбежно приводила к победе без больших жертв, на что ему указывал молодой монарх:
— Ярославский пехотный полк, с двумя драгунскими полками генерала Колчина, блокируют Петропавловскую крепость, если гарнизон окажет сопротивление. Этого вполне достаточно для выполнения предназначенного. И как только в столицу прибудет государь-император, сами гарнизонные солдаты выдадут ему коменданта с головою!
Глава 17
Форштадт Шлиссельбурга
Генерал-аншеф и сенатор Петр Панин
перед полуднем 8 июля 1764 года
— Великолепно, Яков Александрович! Перед ломовыми орудиями куртина не устояла и рухнула. Теперь можно на штурм идти, а то в любой час Миних для деблокирования свои войска подведет!
В подзорную трубу был хорошо виден пролом, вместо каменной стены образовался огромный завал. Так что под вечер можно начинать приступ сразу пятью батальонами, благо лодок подогнали множество. И надеяться, что фельдмаршал Миних на помощь не подойдет осажденному гарнизону. Но он уже старик, а потому безнадежно упустил время.
— Я думаю, нужно готовить гвардию к штурму, Петр Иванович, — граф Брюс был как всегда невозмутим. — Мы выполнили свое дело, теперь все за вами. Шлиссельбургская крепость полностью блокирована, бежать Иоанну Антоновичу некуда.
— Да, это так, Яков Александрович, графу Орлову удалось его мероприятие, — генерал-аншеф Панин незаметно поморщился — он недолюбливал Алехана за его популярность в гвардии и невероятную везучесть — настоящий баловень Фортуны. В подзорную трубу было хорошо видно, как на северном шанце суетятся пехотинцы, иногда виднелись всадники в кирасирских белых колетах.
Оба захваченных корабля, как они и уговаривались с графом, были отведены в озеро, и встали на якоря. На мачте яхты виднелся на нок-рее повешенный, судя по данным Орловым клятвам, это был изменивший императрице капитан. Теперь Шлиссельбург обложен полностью со всех сторон, и бежать «царю Ивашке» некуда. А вот вечера дожидаться нельзя, и тем более ночи, хотя потери при штурме будут минимальные. Потому что ляжет туман, и самозванец может тайно уплыть из крепости на лодке, а такой вариант развития событий совершенно недопустимо.