Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых
Шрифт:
Напомним, что в 1905 г. Николай II стоял перед сложным политическим выбором: либо введение в стране диктатуры с последующим силовым вариантом подавления революции, либо политика уступок и либеральных реформ. Развитие политической ситуации происходило непредсказуемо, поэтому варианты «морской эвакуации» царской семьи из Петергофа просчитывались охраной летом 1905 г., а с 1 по 17 октября 1905 г. вариант срочной эвакуации семьи царя на подводной лодке был более чем реальным.
Видимо, ситуация складывалась следующим образом. Императрица после посещения стоянки подводной лодки (11 октября 1905 г.) сочла «подводный» вариант эвакуации семьи неприемлемым (в октябре плавание подлодки в Финском заливе весьма «не комфортно»). Затем последовало личное обращение за помощью к кайзеру Германской империи Вильгельму II. В результате из Мемеля
Революция 1905–1907 гг. наглядно показала, что не решаемые своевременно социально-политические проблемы могут привести к крушению самодержавную систему власти. Николай II пошел на уступки и подписал Манифест 17 октября 1905 г., который фактически положил начало эволюции самодержавной монархии в конституционную. В стране провозглашались буржуазные свободы, началось формирование легальной многопартийности, была ликвидирована цензура, состоялись выборы в Государственную думу. Однако все предпринятое не привело к успокоению страны, и в 1906 г. революция продолжала набирать обороты. В этой ситуации Николай II серьезно задумывался и над собственными перспективами, и над будущим своей большой семьи. Чтобы обеспечить семье надежное будущее, необходимо иметь значительные средства в иностранных банках. Поэтому Николай II и Александра Федоровна предпринимают шаги по выводу части личных средств в иностранные банки.
Осенью 1905 г. на финансовом рынке России началась паника, сопровождавшаяся массовым изъятием вкладов из кредитных учреждений. Например, в конце октября, ноября и декабря 1905 г. размер выдачи из сберегательных касс превысил размер взноса на 148,6 млн руб., а число действующих счетов уменьшилось на 398 тыс. Только в С. – Петербурге с 15 по 22 ноября из сберегательных касс изъято вкладов на сумму 2,6 млн руб., а поступило по вкладам всего 430 тыс. руб. Правда, разразившаяся в это время почтово-телеграфная забастовка существенно сократила отток денежных сбережений из касс и тем самым ослабила финансовое напряжение.561
Сохранились уникальные материалы, показывающие весь незатейливый (по сегодняшним временам) механизм секретных операций по выводу царских денег за границу и размещения их на анонимных счетах. Примечательно, что переписка о переводе денежных средств за границу началась вскоре после подписания Манифеста 17 октября. Предполагалось, что царские деньги, через посредство берлинского Банкирского дома «Мендельсон и К°», представлявшего интересы российского Императорского двора в Германии, на протяжении нескольких царствований, будут размещены в Германском Имперском банке. Безусловно, министр Императорского двора В.Б. Фредерике, контролируя эту финансовую операцию, в деталях согласовывал ее с царем.
Как хорошо известно, Николай II был прекрасным мужем и отцом. В ситуации политической нестабильности личная судьба заботила его в последнюю очередь. Однако дети и жена для него были на первом месте, поэтому решение о секретном выводе денег из России по человечески понятно и оправданно. Кроме того, Николай II выводил из России только личные деньги. Тогда, в октябре-ноябре 1905 г., деньги переводились в Германию сначала «на детей», однако более чем возможны параллельные переводы крупных сумм и на счета «родителей».
Собственно механизм операции по выводу средств был следующим. В начале ноября 1905 г. из Государственного казначейства и ряда коммерческих банков изъяли пакет ценных бумаг. Он включал в себя 2620 свидетельств «второго 5 %-ного внешнего займа 1822 года» на сумму 462 944 ф. ст. и 892 облигации «4 %-ного займа Московско-Смоленской железной дороги» на сумму 595 700 талеров. Эти ценные бумаги были разделены «по отдельным капиталам», отраженным «в особых ведомостях, имеющихся в Кабинете Его Величества».
Затем 12 ноября 1905 г. Свиты Его Величества генерал-майор и управляющий Кабинетом Е.И.В. князь Николай Дмитриевич Оболенский лично передал пакет ценных бумаг доверенному чиновнику министра Императорского двора действительному статскому советнику Венедикту Савельевичу Федорову. B.C. Федоров в сопровождении двух чиновников Министерства Императорского двора должен был негласно вывезти доверенные ему ценные бумаги в Германию и разместить их в надежных банках на анонимных счетах. Таким образом, в операции по переводу денег за границу участвовал самый ограниченный круг людей. Если не считать чиновников Государственного банка (тех, естественно, не посвящали с какой целью снимаются со счетов императора указанные средства), то к числу доверенных лиц относилось всего пять человек: министр Императорского двора В.Б. Фредерике, управляющий Кабинетом кн. Н.Д. Оболенский и чиновники Кабинета B.C. Федоров, С.Е. Смельский и К.Н. Чернышов. К числу непосредственных исполнителей относились только три последних лица, из них всей полнотой информации обладал только B.C. Федоров.
Поскольку вышеупомянутым чиновникам Министерства Императорского двора поручалась ответственейшая и довольно опасная финансовая операция, следует сказать несколько слов об этих людях.
Как следует из официального «Списка чинов Министерства Императорского Двора», на 1 июня 1905 г. действительный статский советник (гражданский «генерал») Венедикт Савельевич Федоров возглавлял Контроль Министерства Императорского двора. Именно на Контроль возлагалась задача проверки и ревизии всех счетов, проходивших через все подразделения Министерства двора. Для нас важно, что Федоров562 являлся ключевым «финансистом» Министерства двора и на момент операции ему было 46 лет.
Сопровождали B.C. Федорова в его поездке в Германию два чиновника Министерства двора. Первый – гофмейстер, тайный советник Сергей Елеазарович Смельский.563 На момент операции С.Е. Смельскому было 67 лет. Второй – Константин Николаевич Чернышев.564 Он был самым молодым, поскольку родился в 1876 г. и на момент операции ему было 29 лет. Следует добавить, что имя К.Н. Чернышева периодически встречается в документах, связанных с получением материальных ценностей из кладовых Камерального отделения Кабинета при подготовке заграничных вояжей императрицы Марии Федоровны. Его имя также упоминает баронесса С.К. Буксгевден в одном из своих писем 1938 г.: «Этот Чернышев был младшим служащим Министерства Императорского двора и имел отношение к финансовой части. Он никогда не был секретарем императрицы-матери, но периодически выезжал в составе ее свиты в Копенгаген, занимаясь ее финансовыми счетами. Я знала его по этим поездкам. Он – человек, который имел дело с деньгами великих княжон, размещенных в банке Мендельсона, и знает все об этом…».565 Таким образом, «царский курьер» Чернышев сумел пережить две революции в России и Гражданскую войну, покинуть Россию и дожить по крайней мере до конца 1930-х гг.
Надо подчеркнуть, что транспортировка ценных бумаг «на предъявителя» через территорию империи, охваченной революцией, была весьма опасной. В промышленно развитых западных районах империи, главным образомв Царстве Польском, революция бушевала с особенной силой, причем с явно антирусской направленностью. Поэтому планировавшаяся операция носила сугубо секретный характер. Безусловно, что у Федорова, Смельского и Чернышева имелись все необходимые документы для беспрепятственного пересечения российско-германской границы в Вержболово с учетом того, что они везли фактически «наличку» на несколько миллионов рублей. Судя по документам, никакого «силового прикрытия» у компании из двух гражданских генералов 46 и 67 лет и молодого 29-летнего чиновника не было. По соответствующим навыкам – это тоже не «спецназ».