Царские дети и их наставники
Шрифт:
В начале настоящего очерка были приведены стихи, коими поэт приветствовал рождение великого князя; мы видели, что автор особенно ударяет на то, чтобы будущий государь прежде всего усматривал в каждом из людей его святейшее звание человека и чтобы он, для блага подданных, забывал самого себя. Эти указания обязанностей государя, сделанные в качестве независимого поэта, Жуковский впоследствии, став наставником Александра Николаевича, непрестанно проводил через все свое руководительство его занятиями. И доброе семя, брошенное умелою рукою просвещенного наставника в душу ученика, дало впоследствии, действительно, прекрасный плод. Вступив на престол, Александр II осуществил в жизни завет Жуковского: он освободил десятки миллионов русского населения от крепостной зависимости, т.е. даровал России свободу; таковую же свободу он даровал силою оружия единоверным нам болгарам, положил в нашем отечестве начало гласности и создал одинаковый для всех суд, т.е. дал возможность всякому русскому гражданину уважать в себе, прежде всего, именно то "святейшее звание -- человека", о котором сказано было в приветственном стихе его наставника-поэта.
IV.
Получив лестное назначение наставника при великом князе, Жуковский стал деятельно готовиться к предстоящим занятиям. Здоровье его в то время было не особенно крепко, и, для поправления своих слабых сил,
– - писал он державной родительнице своего ученика.
– - Всякая добрая мысль при своем зарождении уже имеет свой особый интерес. Слова: долг, религия, любовь к отечеству, -- словом, все, что присуще духовной природе человека, -- уже не останавливает на себе моего внимания исключительно ради меня самого, но столько же ради того, в душе которого эти высокие мысли должны принести благодетельные плоды для человечества. Для меня явление истории люди, составившие счастие или несчастие своего времени, не служат более простыми предметами любопытства; но я вижу в них уроки, которые могут быть предподаны, образцы, которые могут быть предложены, опасности, которых следует избегать, -- и занятия утратили для меня свой определенный характер: они всегда могут иметь свое полезное приложение. Я был бы совершенно счастлив, если бы мысль о моей неопытности не тревожила меня так часто".
Еще рельефнее рисуются нам его чувства и образ мыслей, изложенные в письме к К.К. Мердеру. "Поздравляю вас от всего сердца с новым годом, бесценный мой Карл Карлович!..
– - писал он главному воспитателю из Дрездена.
– - Завтра для нас он начнется. Дай Бог, чтобы и начался, и кончился счастливо. Дай Бог счастья России. Говоря это, желаю в одном слове счастья всем нам и, в особенности, нашему государю*. Слово "счастие России" -- великое слово. Оно для нас с вами, особенно, представляет главную цель наших мыслей и нашей деятельности: надобно, чтобы душа нашего великого князя получила всю способность, которой суть вложила в нее природа, для постижения всего великого смысла этого слова. Поневоле возьмет страх, когда подумаешь о необходимой обязанности, которая теперь лежит на нас. Поистине может успокаивать нас только мысль, что мы истинно, бескорыстно будем стремиться к этой цели, забыв все собственное, уничтожив самое самолюбие с готовностью на великое пожертвование. Так разумею вас и уверенность в этом есть для меня также источник истинного счастья и спокойствия душевного... Работаю теперь над древней историей и древней географией. Постараюсь в течение своей дрезденской жизни кончить и таблицы, и исторические карты древней истории; также постараюсь приготовиться и к тем урокам, которыми надобно мне будет заниматься непосредственно по приезде моем в Петербург. Не могу вам сказать, как меня все эти занятия, мирные, порядочные, обращенные к одному предмету, делают счастливым, как душа спокойна, довольна настоящим и весело глядишь на будущее. Теперешнего положения своего не променяю ни на какое в жизни; то, что может быть человеку нужно в жизни, это -- иметь вполне деятельность".
______________________
* Письмо писано в 1827 г., когда уже на престол вступил Николай Павлович, о коем и идет здесь речь.
После долгих приготовлений и основательного ознакомления с сочинениями известного педагога Песталоцци, Жуковский осенью 1826 года представил государю выработанный им за лето план учения великого князя Александра. Согласно этому плану, воспитание вообще и учение в особенности должны иметь целью -- "образование для добродетели". Эта цель достигается развитием добрых качеств, данных природою, образованием из сих качеств характера нравственного, предохранением от зла, искоренением злых побуждений и наклонностей; учение образует для добродетели, знакомя питомца: 1) с тем, что окружает его; 2) с тем, что он есть; 3) с тем, чем он должен быть, как существо нравственное; 4) с тем, для чего он предназначен, как существо бессмертное.
Предполагая, что учение его высочества продолжится от 8 до 20 лет, Жуковский делит его на три главных периода: отрочества, от 8 до 13 лет, в какое время он учение считает подготовительным; юности -- от 13 до 18 лет -- учение подробное, и первых лет молодости, от 18 до 20 лет -- учение применительное. Наставник сравнивает первое время учения с приготовлением к путешествию: надо ученику дать в руки "компас", под которым он подразумевает первоначальное развитие ума и сердца, посредством усвоения религиозных правил; познакомить с "картою", сообщив ему вкратце, ясно и в последовательной связи, те знания, которые будут впоследствии преподаваться в подробностях; снабдить его "орудиями" для приобретения сведений и для открытий в пути, т.е. обучить его иностранным языкам и развить в нем природные дарования. В следующее время (13 -- 18 л.), ученик, по образному выражению Жуковского, предпринимает уже самое путешествие: компас у него в руках, он умеет с ним обращаться; карта перед ним раскрыта и им изучена; дороги на этой карте обозначены, -- ему не грозит опасность заблудиться. Ум его приготовлен, любопытство возбуждено, и он смело пускается в дорогу. Дабы избегнуть смутности и беспорядка в понятиях, ученику необходимо преподавать в отдельности науки, нужные ему, как члену просвещенного общества, и более подробно те, которые ему нужны по его жизненному назначению. К первым относятся те науки, кои имеют предметом человека (науки антропологические): история, география, этнография, политика, философия; ко вторым -- науки, имеющие предметом вещь (онтологическая): математика, естественная история, физика. Наконец, наступает время окончания путешествия (18 -- 20 л.): сведения собраны, остается их привести в порядок и определить, какое должно из них быть сделано употребление. Наставник должен в это время возбудить в ученике самодеятельность, и последний, не занимаясь уже никакою наукою в отдельности, сам составляет себе коренные правила жизни, как произведение того, что дали ему воспитание и учение. Пособием для этих правил служит чтение классических книг, преимущественно тех, кои знакомят его с его высоким положением и страною, которой он должен посвятить свою жизнь. В это время занятия должны идти в следующем порядке: 1) обозрение знаний, приобретенных в возрасте 13 -- 18 лет; 2) взгляд на место, занимаемое человеком в обществе, и на обязанности, с ним соединенные; 3) отчет в самом себе, перед самим собой и утверждение в правилах добродетели; 4) выяснение общего значения человека в жизни и государя -- в особенности.
В дальнейшем изложении своего плана Жуковский разъясняет значение каждой науки, входящей в тот или иной круг преподавания, размещает их в определенной последовательности и, наконец, останавливается на обозрении, при каких условиях должно идти обучение великого князя.
Самим наставникам нельзя будет действовать, как бы они желали: могут ли они всюду перевозить с собою все вещи для приготовления своего к лекциям? Могут ли иметь везде простор, необходимый для собственных занятий? А это -- не безделица: здесь о наставниках так же нужно думать, как и о воспитаннике. Бесполезно требовать от них невозможного".
Большое значение придавал Жуковский прогулкам: с ними, по его мнению, должна быть соединена цель наставительная. Ученик должен на этих прогулках обозревать публичные здания, ученые учреждения, кабинеты, промышленные заведения. Чтобы родители наследника могли давать себе ясный отчет о ходе его занятий, Жуковский предполагал установить экзамены ежемесячные и полугодовые; ежемесячные должны производиться в присутствии государыни императрицы, полугодовые -- в присутствии самого государя.
V.
Обращаясь к вопросу об отношениях державного родителя к сыну, Жуковский говорит: "Смею думать, что государь император не должен никогда хвалить великого князя за прилежание, а просто оказывать свое удовольствие ласковым обращением. Таковое выражение должно быть предоставлено для немногих случаев. Чем будет оно реже, тем более будет иметь цены, тем сильнее будет действие. Великому князю надлежит привыкать видеть в исполнении своих обязанностей простую необходимость, не заслуживающую никакого особенного одобрения: такая привычка образует твердость характера; каждый отдельный хороший поступок весьма маловажен, одно только продолжительное постоянство в добре заслуживает внимания и хвалы. Его высочество должен приучиться действовать без награды: мысль об отце должна быть его тайною совестью. Тогда только одобрение отца будет для него благодетельным счастием и действительным поощрением к новым усилиям. То же самое можно сказать и о выражении родительского неодобрения. Его высочество должен трепетать при мысли об упреке отца. Государь будет знать всегда о его мелких поступках; но пускай это будет тайною между Его Величеством и наставниками; пускай воспитанник чувствует вину свою, и сам наказывает себя тягостным своим чувством. Но испытывать явный гнев отца -- должно быть для него случаем единственным в жизни. Если когда-нибудь дойдет до такой крайности, то лекарство будет спасительно, и исцеление -- несомненно".
Чтобы родителям легче было следить за ходом занятий сына, дабы ученик мог лично судить об успехах или недостатках своего учения, Жуковский решил завести на классном столе особую книгу -- журнал, куда учителя по окончании урока должны ставить отметки -- как за успехи, так и за поведение.
Что касается взглядов Жуковского на обязанности великого князя в настоящем и будущем, когда он наследует прародительский престол, то они прекрасно выражены в следующих словах его "плана" обучения Александра Николаевича. "Его высочеству нужно быть не ученым, а просвещенным, -- говорит он.
– - Просвещение должно познакомить его только со всем тем, что в его время необходимо для общего блага и, в благе общем, для его собственного. Просвещение в истинном смысле есть многообъемлющее знание, соединенное с нравственностью. Человек знающий, но не нравственный, -- будет вредить, ибо, и с добрыми намерениями, не будет знать способов действия. Просвещение соединит знание с правилами. Оно необходимо для частного человека, ибо каждый, на своем месте, должен знать, что делать и как поступать. Оно необходимо для народа, ибо народ просвещенный более привязан к закону, в котором заключаются его благоденствие и безопасность. Оно необходимо для народоправителя, ибо одно оно дает способы властвовать благотворно. Сокровищница просвещения царского есть история, наставляющая опытами прошедшего, ими объясняющая настоящее и предсказывающая будущее. Она знакомит государя с нуждами его страны и его века.
Она должна быть главною наукою наследника престола. История, освещенная религиею, воспламенит в нем любовь к великому, стремление к благотворной славе, уважение к человечеству и даст ему высокое понятие о его сане. Из нее извлекает он правила деятельности царской. Сих главных правил немного. История познакомит наследника престола с судьбою народов и, объяснив причины их бедствий и благоденствия во всех временах, должна сказать ему в заключение: -- верь, что власть царя происходит от Бога, но верь сему, как верили Марк Аврелий и Генрих Великий, сию веру имел и Иоанн Грозный, но в душе его она была губительною насмешкою над Божеством и человечеством. Уважай закон и научи уважать его своим примером: закон, пренебрегаемый царем, не будет храним и народом. Люби и распространяй просвещение: оно -- сильнейшая подпора благонамеренной власти; народ без просвещения есть народ без достоинства; им кажется легко управлять только тому, что хочет властвовать для одной власти; -- но из слепых рабов легче сделать свирепых мятежников, нежели из подданных просвещенных, умеющих ценить благо порядка и законов. Уважай общее мнение: оно часто бывает просветителем монарха: оно -- вернейший помощник его, ибо строжайший и беспристрастный судья исполнителей его воли; мысли могут быть мятежны, когда правительство притеснительно или беспечно; общее мнение всегда на стороне правосудного государя. Люби свободу, то есть правосудие, ибо в кем -- и милосердие царей, и свобода народов; свобода и порядок -- одно и то же, любовь царя к свободе утверждает любовь к повиновению в подданных. Владычествуй не силою, а порядком: истинное могущество государя -- не в числе его воинов, а в благоденствии народа. Будь верен слову; без доверенности нет уважения, неуважаемый -- бессилен. Окружай себя достойными тебя помощниками: слепое самолюбие царя, удаляющее от него людей превосходных, предает его на жертву корыстолюбивым рабам, губителям его чести и народного блага. Уважай народ свой: тогда он сделается достойным уважения. Люби народ свой: без любви царя к народу нет любви народа к царю. Не обманывайся насчет людей и всего земного, но имей в душе идеал прекрасного, -- верь добродетели! Сия вера есть вера в Бога! Она защитит душу твою от презрения к человечеству, столь пагубного в правителе людей".