Царские дети и их наставники
Шрифт:
"План" Жуковского был одобрен царскою семьею, как равно состоялось приглашение остальных преподавателей, согласно указаниям наставника и главного воспитателя К. Мердера. В числе таковых надлежит отметить -- Флориана Антоновича Жилля, учителя французского языка и географии; Ивана Павловича Шамбо -- немецкого языка, Альфри -- английского, Юрьевича -- польского, Эдуарда Давидовича Коллинса -- арифметики. Более всего заботил Василия Андреевича выбор преподавателя Закона Божьего. К. Мердер рекомендовал на эту должность ученого священника, протоиерея Андреевского собора, Герасима Петровича Павского, который, сообразуясь с "планом" Жуковского, и представил записку, где изложил свои мысли о законоучении. Записка эта произвела самое лучшее впечатление на наставника, и он писал, по поводу ее, государыне Александре Феодоровне:
"Мы можем поздравить себя со сделанным выбором. Павский
В письме же к Мердеру он так отзывался о почтенном о. Павском. "Не могу вам изъяснить, как я рад нашему почтенному Павскому. В исполнении его системы виден человек честный, твердый, христианин в прекрасном смысле этого слова, он будет не простым учителем догматов, он будет действовать на характер нашего питомца и в этом отношении он будет одним из главных действующих лиц в нашем воспитании. Я рад ему не как товарищу, но более -- как наставнику, с которым весело будет советоваться. Его религия не в его сане и одежде, а в его правилах, которыми руководствуется земля наша. Религия для всех одна: то же влияние, какое она имеет на скромную жизнь частного человека, должна она иметь и на высокую судьбу государя. Надобно, чтобы она вошла в душу, сделалась источником деятельности, осветила нравственность. Религия, в истинном смысле, -- друг просвещения, хранительница свободы, страж блага народного и частного. Она одна во все времена; она не противится нуждам времени; она -- явный враг притеснения, понудитель образования, не боится вести человека вперед; напротив, сама летит вперед с светильником просвещения, ибо чем более света, тем яснее благо религии. Вот что я прочитал в прекрасных мыслях нашего Павского и поблагодарил со слезами на глазах Бога за то, что Он приблизил такого человека к душе нашего расцветающего наследника России".
Таким образом, ко времени начала серьезного обучения великого князя Александра состав учителей был уже окончательно набран, и притом таких, которые соединены были общностью убеждений, чувств и сознанием важности возложенной на них задачи. Все они одинаково призназали, что прежде всего надлежит употребить силы к тому, чтобы образовать из будущего повелителя русского народа человека просвещенного, нравственно развитого, достойного своего века, скромного и уважающего законы страны. Все учителя прониклись "планом" Жуковского и поставили во главу порученного им Дела развитие человечности в своем царственном ученике.
VI.
Сообществу детей Жуковский, как равно и К. Мердер, придавал в деле воспитания большое значение. В этих видах, он предлагал даже на летнее время составить для великого князя потешный полк из ста или двухсот хорошо воспитанных детей и снабдить этих маленьких воинов всеми принадлежностями вооружений армии. Всякое лето, по его плану, должно было составить полную кампанию, и каждая кампания могла бы иметь предметом особенную часть военного искусства: например, первая кампания служила бы для изучения фронтовой службы, вторая -- полевых укреплений, третья -- артиллерии и, наконец, четвертая -- морской службы. Царскосельский пруд, в видах последней кампании, должен бы был обратиться во всемирный океан, на котором две маленькие яхты, в один всего день, могли бы совершить целое кругосветное путешествие. При таком прохождении военной службы Жуковский ставил, однако, одно необходимое условие -- "чтобы сии военные наставительные игры принадлежали исключительно одной эпохе года и нисколько не вмешивались в остальное учение, которое, в противном случае, расстроят совершенно, ибо уничтожат внимание!" Главною целью этих военных игр должно было быть не одно приобретение сведений в военном деле, но и укрепление сил физических, а также -- нравственное образование. "Великому князю, -- говорил Жуковский, -- должно быть не простым солдатом, а мужем, достойным престола России. И здесь цель состоит не в одном знании фронтовой службы, но и в деятельном пробуждении высоких человеческих качеств -- смелости, терпения, расторопности, присутствия духа, осторожности, решительности, хладнокровия, -- словом всего, что составляет война в истинном, прекрасном значении сего слова. Великий князь был бы в толпе людей, имел бы товарищей, наравне с другими нес бы тягость долга и службы: все это самым благодетельным образом могло бы действовать на его ум и сердце, развернуло бы в нем все чистое, человеческое. Само собою разумеется, что начальство над таким корпусом должно быть поручено человеку искусному, который мог бы из игрушки сделать наставление полезное и умел бы забавою действовать на душу, пробуждая в ней спящие высокие качества".
Предложению Жуковского, однако, в отношении потешного полка не суждено было осуществиться. Государь не нашел его удобным и, вместо того, зачислил сына в списки кадет I корпуса, причем обучение Александра Николаевича военной службе в рядах этого корпуса, в должное время, отложено было до исполнения ему одиннадцати лет. Вместе с тем, чтобы не лишать его сообщества товарищей, к нему были взяты во дворец для совместного прохождения полного курса наук два сверстника -- граф Иосиф Виельгорский и Александр Паткуль.
Расписание дня для маленьких учеников было составлено в следующем порядке: дети должны вставать в 6 часов утра, читать утреннюю молитву, завтракать и приготовляться к занятиям. В 7 часов уже начинались классы и кончались в полдень, с промежутком от 9 до 10 часов для отдыха. После двухчасовой прогулки в два часа садились за обед, затем до 5 часов гуляли, играли или отдыхали. От 5 до 7 часов снова происходили занятия в классах, от 7 до 8 -- гимнастика и разные игры. Вечер после 8 час. должен был посвящаться обозрению истекшего дня и писанию дневника. В 10 часов дети уже ложились спать. В воскресные и праздничные дни часы учения посвящались частью назидательному чтению, частью ручной работе, гимнастическим упражнениям и посещению замечательных ученых и промышленных заведений.
Сам Жуковский преподавал детям русский язык, общую грамматику, начальные понятия по физике и химии. В своих занятиях он неизменно держался следующего правила: лучше мало, но хорошо, чем много и худо, так как, -- пояснял он, -- "мы не гонимся за блестящим успехом, а должны сообщить ученику ясные понятия в последовательной связи и приохотить его к занятиям". Особенное значение придавал он прохождению наследником естественных наук, как подготовительной ступени для правильного понимания истории.
"Ребенок, -- утверждал Жуковский, -- всегда лучше поймет то, что видят его глаза, нежели то, что действует лишь на его разум. Рассуждая о физическом опыте, представляешь нечто реальное, осязаемое, и приучаешься к размышлению, заинтересовываешь внимание и возбуждаешь свое любопытство. История не может быть столь же привлекательна для ребенка, как физика и естественная история. Ум его недостаточно развит, чтобы заинтересоваться судьбами людей и народов, которых он видел лишь в воображении, тогда как явления физические и химические -- у него перед глазами, произведения природы -- налицо, и он легко может найти случай применить то, чему его учат, к тому, что его окружает".
В отношении детей и государь с государыней, и воспитатель Мердер, как равно Жуковский и прочие наставники, держались одинаково ровно, предъявляли к ним одни общие требования и не допускали ни в чью пользу исключений или послаблений. Таким образом, великий князь приучался с детства к равенству и нес одинаковые обязанности, как и его маленькие товарищи. Кроме Виельгорского и Паткуля к наследнику по большим праздникам, а также в рекреации летом приглашали и других товарищей из семей, лично известных государю, а иногда приводили и кадет. Эти шумные сборища в Зимнем дворце доставляли немало удовольствия "маленькому Саше" и приучали его к правилам товарищества, обходительности и внимания к гостям.
Все перечисленные меры обучения и воспитания великого князя, выработанные Жуковским, были чрезвычайно полезны, в особенности -- для Александра Николаевича. При всех достоинствах и добрых качествах его природы в нем наблюдались и такие отрицательные свойства, которые возбуждали серьезные опасения родителей и руководителей. В нем не наблюдалось достаточной решительности действий, постоянства, твердости воли, а подчас и справедливости. Малейшая неудача приводила его в отчаяние, заставляла опускать руки, ослабевать в своих добрых стремлениях, падать духом; желание отличиться заставляло его прибегать к маленьким хитростям, уловкам, которые огорчали наставников. Конечно, эти недостатки в характере, свойственные часто детскому возрасту вообще, не содержали в себе признаков порока; но тем не менее Жуковский и Мердер считали нужным бороться с ними, прибегая, как увидим дальше, к мерам строгости. Их искреннее желание было -- сделать из Александра Николаевича человека в самом возвышенном смысле слова, освобожденного даже от тени недостатков и погрешностей, могущих вредно отозваться на его характере и будущей деятельности как правителя России.