Царский пират
Шрифт:
Глава 1
Земля
Сначала остров казался крошечной точкой на бескрайней шири Варяжского моря. Затем он становился все больше и больше, вырастая из линии горизонта. Море было покрыто белыми барашками волн, и остров постепенно как бы вырастал из пенящегося водного простора…
Когда бриг «Святая Дева» подошел совсем близко, стало видно, насколько он велик. Обрывистые скалистые берега нависли над морем, и об их камни с шумом разбивались набегающие волны. В глубине острова за опоясавшей его каменной грядой видны были низкие, пригнутые постоянными ветрами деревья, составлявшие редколесье.
Неприветливый и суровый вид берега не смутил Степана, стоявшего на капитанском мостике возле штурвала. За годы плавания по северным ледовитым морям он привык и не к таким пейзажам. Острова, на которые в поисках охотничьей добычи высаживались поморы, выглядели зачастую куда суровее. Здесь же, в Варяжском море, хотя бы можно не опасаться сплошных льдов.
Но где можно причалить? Отвесные скалы, выраставшие прямо из воды, выглядели негостеприимно.
Корабль медленно двигался вдоль берега, и Степан зорким глазом выискивал пригодное место для стоянки.
– Люди здесь не живут, – пояснил Каск, стоявший у штурвала. – На острове жить нельзя, он принадлежит богам. Там, в глубине, есть священная роща и огромные камни – это место силы.
– Откуда же ты знаешь про это? – спросил Степан, не отрывая взгляд от тянущихся по берегу скал. – Если тут люди не живут?
– На острове нельзя ночевать, – ответил эстонский рыбак. – Но те, кто хочет посоветоваться с богами или попросить у них что-то, приплывают сюда и идут в священную рощу. А потом возвращаются на свои шхуны.
– Теперь гораздо меньше, чем раньше, – вставил подошедший Лембит. – Это ведь – древняя вера, а мы стали христианами. Священники в один голос говорят, что поклоняться идолам – смертный грех.
– Все равно кое-кто приплывает сюда, – упрямо заметил Каск. – Я даже видел одного такого – он арендатор на соседнем хуторе. Хвастался, что доплыл, поговорил с богами, принес жертвы и благополучно вернулся домой.
– Правильно делает, что хвастается, – сказал Степан. – Скалы здесь такие опасные, что мог и не вернуться домой. Разбиться тут ничего не стоит.
– Это место не для людей, – пожал плечами рыбак. – Оно так и называется – Готланд, земля богов.
Место для стоянки пришлось искать почти весь световой день. Проще всего было бы бросить якорь поблизости от неприступного острова, а затем подойти к берегу на шлюпке. Но имелся огромный риск, что шлюпку просто разобьет о прибрежные скалы: остров стоял посреди бурного
За день команда вымоталась до предела: чтобы удержать корабль вблизи острова, нужно было постоянно держать паруса в определенном положении и по команде капитана менять их наклон и разворот. Управлялось это десятками канатов, а работоспособных людей на бриге было всего двенадцать.
Стало уже темнеть, когда с подветренной стороны острова Степан увидел небольшую бухту, в которой бриг мог спрятаться от слишком высокой волны. Зайти в нее оказалось тоже делом нелегким. За две недели плавания людей удалось приучить к командам и кое-как сделать из них моряков, но в условиях быстро наступающей темноты зайти в бухту при неспокойном море – трудная задача даже для хорошо обученной команды.
Об острове Готланд Степану рассказали Каск и Лембит, они неплохо знали эту часть Варяжского моря и могли послужить проводниками. Безлюдный остров, стоящий в стороне от морских путей, – самое пригодное место для убежища.
«Святая Дева» вышла из порта Сан-Мало в начале ноября и за две недели прошла мимо датских островов, германских и польских берегов, а теперь настала пора остановиться. До Нарвы – конечной цели плавания, оставалось два-три дня пути.
План действий разработали Степан, как капитан корабля, и сотник Василий, сын Прончищев, особенно рвавшийся поскорее вернуться на службу московскому царю Ивану. Война продолжалась, и Василий буквально сходил с ума от нетерпения – ему хотелось поскорее вновь принять участие в боях. Тем более что теперь он был охвачен великолепной идеей – послужить государю не на суше, как все остальные боярские дети, а на море – в чужой и незнакомой стихии.
– Мы – первый русский военный корабль! – говорил он Степану и всем остальным членам команды. – Не было еще своего флота у Русской державы! Но будет, а мы – первые!
Василий был убежден в том, что русская армия вновь подступила к Нарве и сейчас стоит лагерем под ней, готовясь к решительному штурму. Согласно разработанному плану, Степан с Василием явятся к царским воеводам и объявят себя. Объяснят, что, оказавшись в плену, сумели захватить вражеский корабль и теперь сами стали управлять им. А дальше уж – дело воевод решить, как лучше использовать в войне вооруженный корабль.
Крепость Нарва не стоит на море, но снабжаться с моря она может: корабли поднимаются из устья реки Наровы и под защитой крепостных пушек разгружаются. А русской армии остается лишь скрипеть зубами от бессильной ярости, потому что воспрепятствовать этому она никак не может – нет своего флота.
А если нет своих кораблей, то и война на море, считай, что заранее проиграна. Что толку осаждать крепость, если она имеет отличное снабжение всем необходимым? На что надеяться? На чудо? На героизм воинов, которые будут раз за разом погибать на приступах к крепости?