Царское гадание
Шрифт:
— Ах, как они поют!.. Как они поют! — повторила она в порыве восторга.
— Ты очень любишь цыганское пение? — спросил государь, нагибаясь к ней.
— Я в первый раз слышу его, — ответила девушка.
— В первый раз? Да? Разве там, где ты училась, в театральной школе, никогда не пели цыгане?
— Нет, не пели! — ответила Асенкова.
— Что же именно тебе так нравится в их песнях? — спросил государь.
— Простор! — ответила молодая девушка голосом, которого сама не узнала. — Простор
— Простор и огонь. Как ты это славно сказала! Ты, стало быть, и сама рвешься на простор, и в твоем маленьком сердечке тоже огонек загореться может?
Говоря это, государь все крепче и крепче прижимал к себе руку молодой девушки, и его обаятельный голос звучал все мягче и нежнее.
— Я не знаю, — ответила она, едва сознавая, что говорит, — но мне так хорошо, так хорошо, и я так понимаю их незнакомые мне песни!
— Подожди, мы заставим их для нас одних петь, — сказал государь, окончательно овладевая заметно дрожавшей рукой своей маленькой дамы.
— Для нас? Разве это возможно? — наивно спросила она и сама рассмеялась над своим глупым вопросом — как будто было на свете что-нибудь невозможное для государя, да притом такого, как император Николай Павлович.
— Чтобы сделать удовольствие моему маленькому гусару, все возможно, — милостиво ответил император, сжимая в своих горячих пальцах дрожащие пальцы своей дамы.
Она невольно ответила ему таким же горячим рукопожатием.
Государь улыбнулся и, нагнувшись, пристально взглянул в лицо своей спутницы. Он чувствовал и сознавал, что магнетически действует на молодую девушку, и это доставляло ему удовольствие. Он любил сознавать в себе эту силу.
— Где же мы их так близко одни услышим? — переспросила она как-то безотчетно, почти невольно соединяя свое имя с именем государя. — Здесь? Да?
— Где и когда захочет мой маленький гусар, — с милостивой улыбкой ответил государь. — Хотя бы у тебя на новоселье, если ты желаешь.
— У меня на новоселье? На каком новоселье?
— Как? Да разве ты еще не перебралась на новую квартиру?
— Нет, государь!
— Говори мне просто «ты». Здесь государя нет, он остался за порогом этого зала.
— Нет, не переехала, — улыбнулась Асенкова своей светлой, детской улыбкой.
— Почему? Я поручил Гедеонову.
— О, директор сделал все, что от него зависело, и на него вашему величеству…
— Опять?
— И на него тебе сердиться не за что, — с улыбкой поправилась Асенкова.
— Так за чем же дело стало?
— Из богадельни отпускного билета не выдали! Сказали маме, что она не вовремя подала прошение и что подождать надо.
— Да? — сдвигая брови, переспросил государь. — И кто же дал твоей маме такой строгий ответ?
— Не знаю, право, кажется, эконом. У них эконом ужас какой строгий!..
— Хорошо, что я об
Гедеонов поспешно подошел.
— Я просил тебя проследить за тем, чтобы артистка Асенкова и ее мать перебрались сегодня на свою новую квартиру, — сказал государь.
— Квартира готова, — ответил Гедеонов, — все убрано и сделано, как вы изволили приказать.
— Да! Но я просил тебя лично проследить за всем, а между тем дурак эконом отказал матери молодой артистки в отпуске и в праве переезда.
— Как отказал в праве переезда? — вне себя от удивления переспросил Гедеонов. — Что же, он силой хочет заставить ее жить в богадельне? Простите, ваше величество, я с такой глупостью еще не встречался. Я не мог предвидеть такое распоряжение.
— Отправься туда завтра сам лично и скажи от моего имени этому необычайному эконому, что он глуп.
Гедеонов молча поклонился.
— Обе квартиры готовы? — спросил государь.
— Так точно, ваше величество.
— Хорошо, ступай! И вели там, чтобы мои сани были отправлены домой и чтобы за мною через час приехала карета.
— Слушаю, ваше величество, — ответил Гедеонов. Этот опытный царедворец понимал все с полуслова. Ему ясно было, что в карете государь намерен был сам довезти до дома свою маленькую маску.
Асенкова, сразу как-то осмелевшая, повернула свою грациозную головку в сторону государя и бойко спросила его:
— Вы… ты сказал о двух квартирах? Чья же будет другая? Разве мама не вместе со мною будет жить?
— Нет, твоя мама не расстанется с тобою. Ты будешь жить вместе с нею на квартирке, которую устроили тебе, по моему приказанию, на Владимирской, это близко от театра.
— О да, очень близко. Пешком можно будет бегать и на спектакль, и на репетицию.
— Нет, моя деточка, пешком тебе бегать не придется.
— Ну, в театральной карете ездить тоже близехонько.
— И театральная карета нам с тобою не понадобится. У нас будет своя карета, которая будет стоять у твоего подъезда, когда тебе нужно будет или просто вздумается куда-нибудь выехать, а на вторую квартиру она будет отвозить мою малютку тогда, когда мы с нею захотим свой праздник устроить, цыган одни послушать, и когда маленькая хозяйка желанного гостя ужином угостить захочет!
Говоря это, император так близко нагнулся к своей даме, что кружево ее маски шевелилось от его горячего дыхания и всю ее обдало его палящим жаром.