Царство Гуверон
Шрифт:
Вот и сейчас, глядя в ее красивые глаза и лицо, за которыми скрывалась железная дисциплина, воспитанность и верность своему королевству, он не мог понять ее замыслов.
Она то появлялась, то пропадала. Ее шаги нельзя было просчитать, мысли были нерациональны, а действия порой выходили за рамки дозволенного. Она уходила с важных приемов, появлялась в публичных местах, где особа ее категории никогда бы не переступила порог. Она была исключением из правил, которых Майнстейм за годы своего правления нахлебалась вдоволь и ненавидел
– Он долго умирал?
Он сам не знал почему задал именно этот вопрос. Но сегодня ,когда его королевство переживало нашествие попаданцев, он чаще обычного задумывался о смерти. О том как она приходит и что будет после нее. Однако Катарина не обиделась на это, более того она спокойно ответила на первый взгляд глупый вопрос.
– Долго и мучительно. Священники говорили, что это вся его ненависть выходит наружу - так сильно его трясло.
Он опустила глаза.
– Прости, я не хотел задавать этот вопрос.
Король постарался ее утешить.
– Однако все закончилось, - внезапно Катарина заулыбалась и лицо ее нисколько не выражало траура по усопшему отцу.
– Теперь мне, как законной его наследнице, принадлежит вся Восточная Гермундия.
В этих словах было нечто большее, чем просто хвальба полученного наследства. Он смотрел своими пьяными глазами в ее глаза и видел предложение. безмолвное, но отчетливое, которое она хотела сказать. но почему-то не решалась.
Он взял новую бутылку и, открыв, налил себе в чашу.
– Я так понимаю. ты неспроста говоришь мне об этом.
Она широко улыбнулась, оголив свои белоснежные зубки.
– Милый мой, - ее голос стал нежным, - мои родственники требуют от меня детей, требуют, чтобы я срочно связала себя узами брака и не дала славному роду Мёллендорф уйти в небытие. Но я не хочу никого видеть... кроме тебя.
Это было неожиданно. Отхлебнув еще немного из чаши, Майнстейм провел рукой по своему лбу.
Что ей сказать?
– Но ты ведь знаешь, что я женат, а жена не иголка, сложно спрятать в кармане.
Женщина согласилась ,но продолжила гнуть свою линию.
– Чего тебе стоит развестись? Это ведь такая мелочь, да и причин для этого много. Судьи тебя поймут ,крестьяне поддержать. а торговцы и твоя элита будет только рада. Они получать новые торговые пути, а с ней и прибыль. Никто даже не вспомнит о твоей Матильде, а мы будем жить вместе долго и счастливо.
– ... и умрем в один день, - он язвительно договорил знаменитую фразу.
– Все это красиво лишь на словах, майн фройляйн, на деле же все обстоит куда хуже и сложнее. По нашим законам при разводе мне придется отдать ей половину всего, что я имею сейчас. Власть расколется на множество частей. осколки которых мне придется собирать еще очень долгое время. Нет, ты живешь в мире иллюзий и хочешь того. что я не смогу тебе дать.
– А может это ты плохо хочешь?
Она поднялась со стула и заговорила о попаданцах.
– Сколько времени еще продлиться цикл?
– Долго. Очень долго.
– Я могу помочь тебе избавиться от этой напасти. Твои тюрьмы переполнены. Шахты, да-да, о них мне тоже известно, решат проблему лишь на некоторое время, потом все только усугубится. А мне под силу сделать так, что сегодняшний и последующие циклы больше не будут тебя донимать.
– Как?
Катарина лишь улыбнулась.
– Скажу тебе лишь часть моего плана. Ты получишь в свое распоряжение десятки разработанных штолен моего отца, где все твои рабы получат работу, а также выходы на морские пути, где практически каждый день бывают работорговцы с юга. Спрос на такой товар там огромен. Ты озолотишься, Майнстейм. Подумай над моим предложением.
Она развернулась и направилась к выходу.
– Я сама найду тебя, когда ты примешь решение, а до тех пор не пытайся меня найти- это бесполезно.
Двери заскрипели и женщина быстро вышла наружу, оставив после себя едва уловимый аромат духов.
24.
Несмотря на ночь, метеоритный дождь и последовавший за ним взрыв, было видно аж за несколько десятков километров от места, где находился лагерь орков. Все произошло быстро. Уничтожив все живое, огненный дождь прошелся по огромному полю и выжег все, что находилось в этот момент там. Высокие шатры, дозорные башни, величественный тотем орочьего бога, все. Ничто не смогло устоять перед этим страшным заклинанием.
На утро первые послушники во главе со старейшиной Квинтусом смогли выбраться из здания коллегии и взглянуть вблизи на то, что сотворил Маркус в своем отчаянном поступке.
Запах гари до сих пор яркими тонами стоял на этом самом месте, и чем ближе к эпицентру заклинания они приближались, тем труднее становилось дышать от приторно-горького запаха, упорно лезшего прямо в ноздри.
Масштабы разрушений поразили даже видавшего виды старого волшебника. теперь он точно знал почему поколения магов до него берегли эти свитки как зеницу ока и складывали в недоступном для других людей месте. Если каждый бы мог использовать подобное по своему усмотрению, то весь мир превратился бы в одно сплошное пепелище.
Люди бросили взгляд на лесополосу через которую архимаг пробрался к лагерю орков. Точнее говоря то, что от нее осталось. Зрелище было плачевным. Некогда прекрасные деревья, тянувшиеся своими густыми кронами в небо, теперь были похожи на черных скелетов, обгоревших почти до самого основания. Огонь не пощадил даже клочка земли, превратив все это место в одно сплошное черное пятно.
Квинтус и его люди прошли немного дальше. Переступая через уничтожение и сожженные магическим гнем шатры, они все ближе подходили к тому месте, где в последнюю минуту, стоя на коленях и читая заклинание со свитка, находился архимаг.