Царство крыс
Шрифт:
«Надо бы ей обувку купить!» — подумал Игорь, глядя на разбитые ботинки девочки.
Они пошли вдоль рядов, высматривая подходящую обувь. Попадались все больше потрепанные ботинки и сапоги огромных размеров. И вдруг Марина толкнула его в бок — она увидела почти новые сапоги, с виду не такие уж большие.
— Сапожки с убитого гимназиста, — непонятно пробормотал Профессор. Продавец, щуплый мужичонка, отреагировал неожиданно бурно.
— Почему с убитого! Чушь не говори, да? Откуда знаешь, что с убитого? Сам, видел, как сняли, да? — визгливо заорал он. Так рьяно оправдываться мог лишь человек, чья совесть была нечиста.
Игорь замахал на него руками:
— Да уймись, дядя, он ничего такого сказать не хотел. Так просто ляпнул.
— Цену
— А почем сапоги?
— Пятьдесят патронов.
— Ну ты даешь! За ношеную обувь такую цену заламывать?
— Да они почти новые! Глянь, кожа какая! До Катастрофы еще делали. Им сносу не будет.
— То-то и оно, что до Катастрофы. Прикинь, сколько лет прошло. Если где-нибудь в сырости лежали — в момент развалятся.
— А раньше гарантию на обувь давали, — встрял Профессор. Игорь решительно оттер его от прилавка. Продавец, услышав незнакомое слово, уже и так разъярился.
— Померить надо сначала. Мне кажется, велики будут, — с сомнением сказал Игорь.
Но сапоги оказались Жене впору — Громов даже удивился, какая большая у девочки нога.
После получаса яростной торговли удалось сойтись на том, что продавец отдает сапоги за тридцать патронов и два пестрых шарфика из тех, что Игорь принес из магазина на Трубной. Наверняка продавец собирался потом перепродать шарфики с выгодой для себя. Расплачиваясь, Игорь вздохнул — патронов оставалось не так уж много. Но не оставлять же ребенка без обуви? У Жени ноги и так уже натерты безразмерными старыми ботинками. Еще немного — и девочка просто не сможет идти.
На соседнем прилавке они увидели сапожки поизящнее, но за них просили столько, что Игорь крякнул. Впрочем, Женя и так выглядела в обновке вполне счастливой и, казалось, ничего другого не желала.
«Не купить ли ей заодно платье или юбку? — подумал Игорь. — А то ходит, как пацан, в потертых штанах защитного цвета и старенькой рубашке». Но, подумав, он от этой мысли отказался. Лучше было патроны поберечь и тратить только на самое необходимое. Опять же, если учесть, как настороженно Женя относится к его подаркам… Может, она расплачется и швырнет это платье обратно, порвет или нарочно в грязи извозит. С нее станется. Так зачем тратиться понапрасну?
На прилавке у следующего продавца были разложены карты. Хозяин зорко следил, чтобы ничего не стащили, — поблизости шныряли юркие личности. У Игоря загорелись глаза. Может быть, не так уж и нужна им сейчас была карта, но в нем заговорил разведчик — такой вот схеме с указанием опасностей и проходов цены не было. Продавец, заметив его интерес, начал нахваливать товар:
— Бери, скидку сделаю. Тебе какую? Есть просто схема, есть подробная, на которой государства обозначены. Есть вообще уникальная! Делал ее сам безногий картограф Казимир с Тульской. Все на ней указано — все склады, все магазины, где можно пройти, где нельзя. Он у сталкеров последние новости узнает и пометки на карте делает — где мутанты, где еще какая хрень.
— Ой, брешет, — доверительно сообщил продавец обуви. — Не Казимира это карта. В последнее время еще один картограф-умелец завелся, Леонидом зовут. Скорее всего, он ту карту и рисовал. К Казимиру на Тульскую сами все за картами ходят. Но Леонид тоже неплохо делает, врать не буду.
«Леонид — имя как у сына Москвина», — машинально подумал Игорь. Продавец обуви тем временем продолжал:
— А вот есть одна волшебная карта, о которой все мечтают, — она сама показывает, где что происходит. Сама ведет туда, где безопасно. С такой не пропадешь. Делал ее, говорят, великий маг прошлого, и одна она, другой такой нет.
— Это ты про Путеводитель, что ли? — недоверчиво спросил торговец картами. — Слыхал я про него, только байки все это досужие. А карты мои зря хаешь. Я специально знакомым челнокам заказал, чтоб у Казимира мне карту купили.
— Так она уж который день у тебя лежит. Такую цену заломил, что не берет никто. Устарела уж карта-то — в метро каждый день все меняется, — ехидно заметил торговец обувью.
— Тьфу на тебя! — в сердцах сплюнул торговец картами.
Тем временем Игорь заметил в конце станции железный занавес, отгораживавший выход наверх. Видимо, именно с той стороны они пытались достучаться. Теперь понятно — скорее всего, их стука никто здесь даже не услышал.
В противоположном конце кучей лежали туго набитые серые мешки. Возле них, перед ограждением, стояли пограничники в сером камуфляже, с автоматами через плечо. Сверху свисало белое полотнище с нарисованной на нем коричневой окружностью — флаг могущественной Ганзы. За ограждением виднелись четыре коротких эскалатора — переход на Кольцевую.
Игорь и его спутники побродили еще вдоль лотков, купили колбасы, выглядевшей довольно привлекательно. Продавец клялся и божился, что колбаса свиная, высокого качества. У Игоря были на этот счет кое-какие сомнения, но уж очень есть хотелось. Возле одного лотка на жаровне кипятили чай, путешественники взяли по кружечке. Пора было позаботиться о жилье. Игорь осмотрел вагоны, но предпочел арендовать палатку в конце станции — и дешевле, и у людей не на виду.
В палатке обнаружились старые матрасы, все в подозрительных пятнах, и дырявые байковые одеяла. Игорь надеялся, что их хотя бы иногда прожаривают на костре, чтобы не заводились вши. О такой мелочи, как подушки, никто не позаботился, и под голову пришлось положить рюкзак. Все же путешественники, впервые за долгое время оказавшись в относительной безопасности, заснули тут же, едва рухнули на матрасы.
Игорю снился странный сон. Как будто он находится в огромном театре, сидит на длинной скамейке, и прямо перед ним широкое поле, в котором выкопано несколько прудов с прозрачной водой. Это и есть сцена. А в прудах плавают огромные белые тараканы, шевеля усами. Потом они выбираются из воды и начинают грациозно двигаться по кругу. «Что это?» — спрашивает Игорь. «„Лебединое озеро“, — отвечает голос Профессора, а может, Васькин, — самая современная постановка». «Так ты жив?» — хочет спросить Игорь, но голос ему изменяет, получается лишь невнятный шепот. Но Васька, сидящий рядом, понимает его и с усмешкой прикладывает палец к губам — мол, потом поговорим, не мешай смотреть представление. Один из тараканов замирает, смотрит в их сторону. «Грегор», — думает Игорь и поднимается с лавки, чтобы подойти поближе. Но вдруг тараканы начинают в панике разбегаться, словно их что-то напугало. Может быть, это такой спектакль? Игорь приближается к пруду и видит, что вода забурлила, что-то поднимается со дна. Он уже понял — это утопленница. Из воды на него смотрит белое женское лицо. Глаза начинают медленно открываться. Игорь понимает, что надо бежать, но не может тронуться с места — ноги словно свинцом налились… Ему и жутко, и любопытно — вот сейчас он встретит ее взгляд… и что тогда?..
Он очнулся в холодном поту и все никак не мог понять, где в действительности находится. Выбрался из палатки, отправился в подсобку, где из латунного крана текла ржавая водица, и долго плескал себе в лицо, чтобы окончательно проснуться.
Вот уже несколько дней они жили на Проспекте Мира. Но что теперь делать, Игорь не знал.
Ходили слухи о невиданной угрозе на ВДНХ — о черных мутантах, которые вот-вот начнут захват метро. Говорили, что черные обладают телепатическими способностями, что жители ВДНХ сходят с ума и оборонять станцию уже почти некому. Скоро черные ворвутся туда, станция падет, и это означает скорую гибель для всех. С ВДНХ толпами приходили беженцы, которым Игорь, несмотря на их бедственное положение, люто завидовал — их Ганза принимала. Ему же и его спутникам на Кольцевую линию без документов попасть было нереально. Вот они и сидели здесь пока, благо патроны у них еще оставались. Но каждый день приходилось покупать еду, платить поручителям… Запас патронов быстро таял.