Царство Небесное
Шрифт:
– Но почему же вам так не понравилось то, что Яков, подобно вам, не смог изменить своей супруге?
– Если бы мой покойный супруг хотя бы раз изменил мне, то я украсила бы его голову самыми ветвистыми рогами во всем королевстве. Но он был верен мне, и я платила ему той же монетой, и именно поэтому я храню ему верность и по сей день – не скрою, своеобразно, но не предаю его.
– Логика железная.
– Все, мне надоело. Я целый день ждала этого момента и не собираюсь больше откладывать на потом. Иди ко мне.
От того, как это прозвучало, он весь встал дыбом, хотя куда уж больше-то, – ан нет, нашлось.
«Вот чертовка, но как хороша. А голос… все, голова
Все это он думал, уже лихорадочно покрывая ее поцелуями, под мелодичный переливчатый смех красавицы, рвущейся к нему с неменьшей страстью, и воюя со всевозможными застежками и шнуровками, при этом тихо матерясь, исключительно по-русски – ну не было у него опыта обращения с местными нарядами. К проституткам у него было стойкое предубеждение еще в том мире, ничего не изменилось и здесь. Голова отказала напрочь, несколько месяцев воздержания – это вам не фунт изюма, попробуйте сами, а потом посмотрим, как у вас голова будет работать в присутствии даже страшненькой, но доступной женщины.
Свидания с Абигель как-то сами собой приняли постоянный характер. Андрей наконец нашел отдушину, а потому был ненасытен, стараясь наверстать все прошедшие месяцы воздержания. Впрочем, к его же удивлению, это ему удавалось настолько хорошо, что он сам себе удивлялся. В молодости, когда у всех молодых людей намечается прямо-таки взрыв гормонов, он и то бывал поскромнее, абсолютным его рекордом считалось четыре раза за ночь, здесь он умудрялся вспахать благодатное поле Абигель по шесть раз, оставляя ее засыпать в изнеможении под утро, и это продолжалось уже пять дней. Он не переставал благодарить молнию, одарившую его столь щедро: организм восстанавливался с поразительной быстротой.
Так как ночи были посвящены любовным утехам, то день, во всяком случае первую половину, Андрей отводил отдыху и сну, вторая половина проходила в ожидании вечера, которого он ждал как мальчишка, едва лишившийся девственности.
Так что ярмарка и все развлечения как-то прошли стороной, никак его не коснувшись. А так как все это время он практически ни с кем не общался, то не был и в курсе последних сплетен, бродивших по городу. Сплетни же эти были обращены на баронессу Бишоп и соответственно на него. Жители города были в недоумении относительно необычной для веселой вдовы привязанности к одному мужчине, которым она никак не могла насытиться. С одной стороны, мужчины восхищались Андреем, с другой – завидовали ему, а те, кто вкусил любовных утех Абигель, даже ревновали.
Солнечный луч переместился по стене и замер на лице. Мирно спавший Андрей заворочался и быстро укрылся с головой, прячась от яркого света, однако сон уже был прерван, и теперь ему ни за что не уснуть. Прежде любитель поспать, Андрей заметил за собой, что ему достаточно четырех часов сна, чтобы полностью восстановиться. Солнце заглядывало в его комнату только в полдень, а значит, прошло уже пять часов после того, как он уснул. Все, спать больше он не сможет.
Сладко потянувшись, Новак резко сел, отбросил одеяло и встряхнулся, будто вышедшая из реки собака. Но в следующее мгновение он резко потянул одеяло на себя, прикрывая свое нагое тело, словно застенчивая девица. Однако та, от кого он столь поспешно прикрылся, словно и не заметила этого.
На стуле, стоявшем рядом с его кроватью, примостилась молодая, лет двадцати пяти, девушка с густыми длинными
Ни слова не сказав, девушка замахнулась и влепила ему пощечину, да что там пощечину – затрещину, от которой у него из глаз брызнули искры. Он, конечно, мог бы увернуться, но почему-то не стал этого делать, почему – он и сам себе не сумел бы объяснить. Чтобы сфокусировать зрение, Андрей тряхнул головой и, когда все пришло в норму, решил возмутиться столь бесцеремонному обращению:
– Анна, что…
Вторая затрещина, уже левой рукой, но не менее чувствительная, оборвала его на полуслове. И опять он мог предотвратить расправу, но не стал этого делать. Попроси сейчас кто-нибудь Андрея объяснить, почему он ничего не предпринял, – он не нашел бы что ответить. Как ни странно, он чувствовал себя виноватым, но хоть убей, не мог понять почему.
Закончив экзекуцию, девушка все так же молча поднялась и быстро выскользнула из комнаты.
«Все. Конец сцены. Занавес. А, нет – вот и акт второй».
– Джеф, ты где был?
– Внизу. Обедал.
– А что это сейчас было?
– Вас приходила навещать девушка, – лукаво улыбаясь, сообщил очевидное ветеран.
– Это я понял.
– Ну вероятно, вы ее сильно разозлили.
– Да я и слова сказать не успел! – возмутился Андрей.
– А может, сделали?
– Да ничего я ей не делал!
– Ну, может, не сейчас и не ей или не с ней…
– Да ты что, Джеф?! Это дочь мэтра Вайли, у меня и в мыслях не было…
– Так, может, все дело в том, что у вас и мыслей не было?
– Все, ты меня достал. – Быстро поднявшись, Андрей столь же энергично умылся и оделся, после чего направился вниз – он просто зверски проголодался. Однако мысли о предстоящей еде его почему-то не радовали, хотя у него и был грешок: любил вкусно поесть.
«Что, черт возьми, это значит? Или Эндрю все же был прав и Анна и впрямь в меня влюбилась? Да с какой радости-то, мы и виделись только два раза. А-а-а, иди пойми этих девок! Нет, ну мы же почти и не разговаривали, а в последний раз она, по-моему, даже обиделась. А кого, собственно говоря, ты обманываешь, а, дружок? Ты же всегда распознавал, когда девушки начинали тобой интересоваться. Хотя… С другой-то стороны, никто не выказывал на тебя притязаний, если только не брать в расчет жену, ну да у той хватило ума подстроить так, что я сам на нее запал. А тут ни с того ни с сего – сразу в морду. Ручка-то тяжелая. С другой стороны, спасибо ей, а то от этого взрыва гормонов я вовсе позабыл, что все дела поделал и пора возвращаться. Спасибо Анне, опустила на грешную землю. Так, все – обедать, не то окочурюсь от истощения».
Даниэль не подвел и в этот раз. Завтрак был обильным, и что самое главное, все блюда были приготовлены со знанием дела и буквально таяли на языке.
Андрей уже заканчивал завтрак, когда дверь распахнулась и в помещение таверны вошел необыкновенно высокий мужчина. Правда, несмотря на свои героические пропорции, перемещался он с трудом, неестественно расставив ноги, с неизменным выражением муки на лице. Увидев его, Новак инстинктивно проверил наличие пистолета на боку – что и говорить, Якова он запомнил хорошо и надолго… Уж не за реваншем ли тот явился?