Царство страха
Шрифт:
Впрочем, я отвлекся. Короче, можно наведаться к Рубцову, вежливо разбудить и попросить оказать старшему спецгруппы (т. е. мне, родному) гуманитарную помощь в форме двух... Нет, лучше трех таблеток. Водила не откажет. Куда он на фиг денется! Я набросил поверх трико халат и вышел в коридор. Матово светили плафоны под потолком. Ярко-красная ковровая дорожка начиналась у дверей лифта, тянулась стрелой между однотипными кремовыми дверями и упиралась в огромное окно с пальмами в кадках по обе стороны. Там, рядышком, и находился номер Рубцова. Дойдя до нужной двери, я деликатно постучал. Потом машинально нажал на ручку. Незапертая дверь со скрипом отворилась, и в ноздри шибанул пряный, хорошо знакомый запах. Внутренне похолодев, я нащупал выключатель. Вспыхнувшая стеклянная люстра высветила страшную картину. Прапорщик лежал на кровати с перерезанным от уха до уха горлом и буквально плавал в собственной крови. Ковер со стены был содран, и на светлых обоях под ним красовалась выведенная кровью надпись: «УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА, ПОКА НЕ ПОЗДНО!»...
Глава 2
Свалка за чертой города.
Десять
Невзирая на весьма прохладную осеннюю погоду, в воздухе роились стаи жирных мух. Не желали подыхать, сволочи, ввиду смены времени года. Нагло нарушали законы природы. Да, собственно, почему не нарушить при таких-то обильных харчах! Особо устойчивые небось и до Нового года дотянут. Скандально горланили бесчисленные чайки, непременные обитатели любой уважающей себя свалки. Не знаю, перелетные они или нет, но, судя по поведению, чайки никуда улетать не собирались. В гигантских курганах мусора деловито рылись испитые люди в живописных лохмотьях. Пахло так, хоть противогаз надевай. Правда, за последние дни я малость попривык к вони и уже не затыкал ежеминутно нос, но тем не менее... День постепенно клонился к вечеру. Завершив обход вверенного мне участка, я отправился к вагончику у ворот на аудиенцию к «шефу». Выглядел я получше вышеуказанных оборванцев, поскольку числился не простым бомжом, а «опричником» [3] сторожа, но все равно! Видели бы вы меня в тот момент! Грубый засаленный комбинезон, насквозь пропахший помойкой, стоптанные, нечищеные сапоги. Физиономия заросла неряшливой щетиной, немытые волосы противно лоснились, а тело под комбинезоном постоянно чесалось. О водных процедурах здесь и мечтать не приходилось. Даже «элите»! Погрозив кулаком одному из бомжей, работавшему без должного энтузиазма, я выбрался за пределы зоны курганов, прошел по узкой гравиевой дорожке и постучал в дверь строительного вагончика у ворот.
3
О том, кто такие «опричники», и вообще – о порядках жизни на свалке см. «Изнанка террора».
– Входи, – разрешил сиплый голос.
Сторож свалки Архип Петрович Поляков (он же некоронованный местный король) в одиночестве сидел за дощатым столом, потреблял водку из граненого стакана и закусывал селедкой из большой консервной банки. Рядом на столе лежал самодельный нож с обмотанной изолентой рукоятью. Ничего похожего на вилку поблизости не наблюдалось.
– А-а, это ты, – узнал меня Поляков, сделал крупный глоток и, запустив пальцы в рассол, извлек оттуда рыбку пожирнее. – Присоединяйся! – король указал глазами на полупустую бутылку «Истока». – Совсем не пить нельзя. Ребята неправильно поймут. Стакан возьми на полке. – Петрович оторвал у селедки голову, быстро очистил тушку от костей, сунул оставшееся в рот и смачно зачавкал. А я с тяжелым вздохом потянулся к бутылке. Пить мне категорически не хотелось, но ничего не поделаешь. Сторож полностью прав. Нельзя выделяться из общей массы! Нет, не подумайте, что я в одночасье деградировал и стремительно скатился на дно общества. Моя нынешняя ипостась являлась обычной работой под прикрытием и обуславливалась...
Впрочем, расскажу все по порядку, начиная с трагической гибели нашего водителя. Тогда спешно разбуженный Альбертыч занялся обследованием трупа и номера, а мы с Сибирцевым приступили к опросу потенциальных свидетелей – дежурных, ночных горничных, сторожа и т. д. В результате выяснилось следующее: Рубцова зарезали во сне одним точным, сильным ударом в сердце и лишь потом располосовали горло. Вероятно, жути ради и с целью получения «чернил» для составления известной читателю надписи. Кроме нее, убийца не оставил никаких следов, а найденные в номере отпечатки принадлежали наверняка не ему. Тем не менее все «пальчики» отправили на дактилоскопическую экспертизу, а фотоснимок угрозы – на графологическую. Дверь убийца открыл при помощи дамской шпильки. Вот, собственно, все. Ни откуда он взялся, ни куда подевался, понять так и не удалось. «Свидетели» в один голос твердили: «Ничего не видели, ничего не слышали», причем в глазах у них застыл животный ужас, перемешанный с отчаянной решимостью насмерть запуганного человека, дескать: «Ни словечка не скажу!.. Хоть на пожизненное отправляйте!» (Впоследствии при общении с другими жителями города мы постоянно наталкивались на точно такую же реакцию. «Царство страха»! – в сердцах окрестил Сарафанов Костя Сибирцев.) Поутру мы поручили местным эфэсбэшникам тщательно проверить постояльцев и персонал гостиницы на предмет причастности к содеянному. Занятие явно бесперспективное, но не фига им без дела слоняться. А сами разделились. Я отправился к полковнику Хвостову, майор Сибирцев – к и.о. начальника ОВД Бирюкову, а Ильин, покончив с судмедэкспертными обязанностями, занялся розыском маньяка. Как именно он собирался ловить выродка, Альбертыч объяснить не удосужился. Поздно вечером мы вновь собрались у меня в номере и поделились собранной информацией. Душевно побеседовав с и.о., Костя узнал интересную вещь. Оказывается, в апреле – мае нынешнего года в городе произошла серия жестоких убийств. Всего пятнадцать эпизодов. Жертвами становились мужчины в возрасте от тридцати до пятидесяти лет из пресловутого «среднего класса». Их тела находили поутру на улицах, буквально размазанные по асфальту. Дело получило в органах кодовое название «Мясники» и широкий резонанс среди местной общественности. Под давлением электората мэр Борисов в ультимативной форме потребовал у начальника ОВД немедленно прекратить сие безобразие и сурово покарать виновных. Полковник Пузырев напряг агентурную сеть, и один из осведомителей шепнул: «Убийства вроде бы совершают городские байкеры под предводительством диск-жокея молодежного клуба «Аллигатор» Филиппа Заблудина, по прозвищу Борода. Вероятно, развлекаются на досуге». С учетом состояния трупов, заключений экспертиз, а также морального облика нынешних «неформалов» версия о байкерах представлялась более чем правдоподобной. Радостно сообщив мэру об успешном разоблачении проклятых «мясников», полковник старательно подготовил операцию, стянул необходимые силы к месту постоянной тусовки байкеров (заброшенному складу на окраине города), но... когда штурмовые группы ворвались внутрь, то увидели там полтора десятка мертвецов во главе с самим Бородой. Подозреваемые были умерщвлены без применения оружия, какими-то очень крутыми мастерами-рукопашниками. По одному, максимум по два удара на каждого покойного...
– Это, несомненно, спецназовская техника, – в заключение сказал Костя. – Тут я и угадываю связь между убийцами «мясников» и нынешними похитителями «богатеньких буратин». Судя по почерку, они из той же породы. Попробую поработать в данном направлении. Авось чего нащупаю. Кстати, на складе угрохали не всех членов местной организации байкеров. Правая рука Бороды, некто Хорек (в миру Артур Синявин), бесследно исчез. Сдается мне, неспроста. Вот с него, голубчика, и начнем. А что у тебя, Дима?
– Свалка, – лаконично ответил я.
– ?!!
– Последние пять похищенных были обнаружены именно на ней. Похоже, мы имеем дело с каким-то своеобразным ритуалом.
– Вот здесь вы абсолютно правы, молодой человек, – бесцеремонно встрял Кирилл Альбертович и, не давая нам с Костей рта раскрыть, пустился в рассказ о собственных «достижениях». (По счастью, не слишком долгий.) Наш бедный, больной судмедэксперт развил сегодня бурную деятельность, но плоды ее, как водится у ненормальных, не имели никакого практического значения. Ну на кой ляд нам сдались городской феминистский клуб «Сафо», возглавляемый женой мэра Татьяной Федоровной (сорокалетней, прыщавой уродиной), и наличие у означенной уродины молодого смазливого любовника, в два раза моложе ее?! Любовника звали Серж Алискин, и, по словам Альбертыча, держала его мэрша в ежовых рукавицах. А также содержала. Красавчик Серж формально числился персональным шофером Борисовой, но за руль садился редко. Только когда Татьяна Федоровна ужиралась с подругами-феминистками до трупного состояния. В остальное время она, даже сильно пьяная, водила машину самостоятельно... Терпеливо дождавшись, пока Ильин выскажется и умолкнет, мы с Костей собрались вернуться к обсуждению оперативных проблем, но тут, прямо как во второсортном фильме, поступили одно за другим два срочных телефонных сообщения:
1. На свалке нашли господина Мидасова: кастрированного, с отрезанными ушами, с вырванным языком и полностью невменяемого.
2. По дороге домой похищен председатель городского совета предпринимателей Ярослав Всеволодович Студитский. Охрана, разумеется, поголовно уничтожена.
Мы хотели побеседовать с женой Мидасова, позвонили ей домой, но горничная сказала, что Виолетту Львовну увезла «Скорая» с тяжелейшим сердечным приступом. Оказывается, три часа назад компания шашлычников случайно наткнулась в лесопосадках на свежий труп ее семилетней дочери Жанны, задушенной, извращенно изнасилованной и с традиционной чекушкой во рту. Тут Альбертыч сорвался со стула и куда-то умчался. А мы с Костей, кратко посовещавшись, решили не мешкая заняться свалкой. Ничтоже сумняшеся, мы выкрали из постели сторожа свалки Архипа Петровича Полякова, вывезли на природу (в район кладбища), провели с ним обстоятельную «хлыстопряничную» беседу и в конце концов выяснили: по словам бомжей (сам сторож обычно ночевал дома), похищенных выкидывали из черного «БМВ», иногда заезжавшего на территорию, в темное время суток. Препятствовать проникновению «бумера» на объект дежурные «опричники» даже не пытались. Один из них, в начале июня, попробовал и был мгновенно застрелен в упор. Больше желающих не находилось. Вот тогда-то в моей голове и родилась блестящая идея временно стать подручным сторожа. Дождаться появления машины с изуродованным Студитским и собственноручно разделаться с негодяями-похитителями. Они, конечно, профи, но я тоже не лыком шит... Полякову заплатили энную сумму за беспокойство, взяли подписку о неразглашении, пообещали оторвать голову в случае чего, и уже спустя сутки он представлял меня подопечным в качестве бывшего военного, выгнанного со службы за... «Впрочем, не ваше собачье дело, – на полуфразе оборвал «король». – Захочет – сам расскажет. А пока прошу любить и жаловать! Парень вроде крепкий, будет у меня в помощниках!!»... Процесс внедрения в «опричники» прошел не совсем гладко. В первую же ночь они попытались удавить меня во сне. Не любили, видать, конкурентов. Но я успел вовремя проснуться и минуты три от души метелил соседей по вагончику в количестве пяти человек. Правда, ни убивать, ни калечить я никого не стал и сторожу наутро ничего не сказал, чем заслужил у неудавшихся покусителей глубокое уважение, граничащее с обожанием...
– Мало выпил, – глянув в мою сторону, укоризненно покачал головой Петрович. – Недостоверно получается. Ребята...
– Да шли бы они куда подальше, – досадливо отмахнулся я. – Запах есть, и достаточно. Или ты хочешь меня в алкоголика превратить?!
– Да нет, ни в коем случае. – Смутился «король» и для пущей убедительности, прижал к сердцу замасленную ладонь. Просто ради твоей же безопасности...
– О ней позабочусь самостоятельно! – жестко отрезал я. – Да и недолго мне у вас куковать осталось. Сутки– двое, не больше!
– Думаешь, срок подошел?! – встрепенулся Поляков. – Думаешь, сегодня или завтра...
– Да! – утвердительно кивнул я. – Именно так!
Еще перед переселением на помойку я произвел сравнительный анализ предыдущих похищений, сопоставил даты исчезновения и обнаружения потерпевших и с точностью до сорока восьми часов вычислил время, которое затрачивали похитители на обработку каждого. По всему выходило – появление зловещего «бумера» следовало ожидать сегодня ночью. На худой конец – завтра. А столь длительное пребывание в шкуре бомжа понадобилось мне для адаптации в здешних условиях и для беспрепятственного детального изучения окрестностей...
– Тогда я, пожалуй, пойду, – засобирался сторож. – Дома дел невпроворот накопилось. Жена-стерва пилит...
– Ага, давай двигай, – зевнул я. – И не забудь предупредить «опричников», чтобы с наступлением темноты из вагончика не высовывались. Не дай Бог, под шальную пулю попадут!
Внезапно со стороны курганов донесся приближающийся гомон множества голосов. В дверь робко проснулся «опричник» Сашка Гусь с лиловым синяком под глазом (моя работа) и с громадным фурункулом на правой щеке (это уже от грязи и от сквозняков).