Царство сумеречных роз

Пар Даша Игоревна

Сердце пропустило удар, и на секунду я забыла о своей цели. Этого просто не может быть, так что, наверное, я ошиблась. Здесь темно, холодно и очень громко. Это не мог быть он.

Я не успела запутаться в собственных мыслях, как меня атаковали. Закрутившись волчком и шипя от боли в плече из-за пулевого ранения, я дёрнулась в сторону, выхватывая из дыма попавшую под руку вампиршу и бросая её в напавших на меня охотников. Что сказать, симпатии к сотоваркам я не испытываю. Я резво устремляюсь вперёд,

перелетая через театральные кресла, стараясь не свалиться, когда они рушатся подо мной, и пытаясь хоть что-то разглядеть в дымной тьме, от которой так сильно режет во рту.

Больно чиркнуло по другому плечу. Я вновь уклоняюсь, переворачиваясь в воздухе, как акробатка, а потом и вовсе падаю на пол, ползком добираясь до ямы, в которую неграциозно ныряю, приземляясь на все четыре «лапы». Сверху с раскатистым грохотом обваливается то ли крыша, то ли люстра, то ли ещё что-то, в ответ зазвучали пронзительные испуганные голоса. Я будто не внизу, а всё ещё там, прямо в гнезде среди дезориентированных вампиров, отчаянно пытающихся вырваться из круговой атаки охотников.

Они куражились. Вампиры-охотники и дубрава вместе с ними. Им нравилось играть с напуганными дикарями. Отчасти, я понимала почему. Пробыв в гнезде месяц, я сама была готова истребить паскуд за всё то, что они творили. Став дампиром, я не утратила границы морали. Просто передвинула их.

Продолжая копошиться во тьме, наощупь отыскала нужное углубление. В моих руках противно крякнула фанерная доска, отклоняясь назад и показывая спрятанный лаз. Рыбкой нырнув туда, аккуратно приделала дощечку обратно. А потом поползла вниз, боками стараясь не задеть торчащую арматуру, и не думая, в какую гадость только что влезла рукой. Ползла как маленький, незаметный ужик, особо оберегая плечи – мои раны быстро затягиваются, но не так, как в фильмах.

Да и слабее я оказалась, чем полноценный вампир. Пахну иначе. Дикари сожрали бы, если бы не клыки и специфические глазки. Я – само очарование, когда надо, так что списали на плохое питание и экологию. Даже вампиры мутируют от того, что происходит на планете.

Я всё больше удаляюсь от выстрелов и криков умирающих. Это было жирное полноценное гнездо, выведенное тремя опытными самками, придумавшими удачную схему кормёжки с использованием современных технологий. Однако ничто не вечно под луной. И дикари, разбивавшие сердца несчастным пользователям сайтов знакомств, получили по заслугам.

Мой путь окончился дырой в потолке. Схватившись за какую-то трубу, я аккуратно спрыгнула на пол подземного этажа театра. Под зданием проходили линии метро, сплетённые с канализацией и ливневыми стоками, но, чтобы добраться туда, необходимо пройти весь этаж до технической комнаты с вентиляцией.

Здесь царит абсолютная тишина и непроглядная темнота, так что

я порадовалась вампирскому зрению. Вернее эхолокации. Сейчас этот навык особо кстати, хоть немного и сбоит: длительная диета под прицелом не шибко дружелюбных дикарей сделала меня вялой и глупой. В каждую, даже самую мимолётную мысль, вплетался привкус крови. Жажда глушила всё прочее, намекая, как было бы здорово оторваться и съесть какого-нибудь бедолагу. Нычки с кровью, оставленные Яном, плохо помогали контролировать себя. Если бы охотники не напали сегодня, не знаю, сколько ещё бы я продержалась.

С тех пор как я стала дампиром, чувство голода навеки поселилось внутри меня. Ян говорил, что к этому можно привыкнуть. Найти баланс, ведь если слишком часто питаться, то будет хотеться ещё больше. А там начнутся внешние изменения и недалёк тот момент, когда станешь настоящим графом Орлоком.

Забавно то, что если питаться плохо, произойдут те же изменения, только сознание ещё утратишь, и станешь не просто диким вампиром, а настоящим животным.

Словом, минусы вампиров вполне сочетаются с плюсами.

Я резко пригнулась, когда что-то грохнулось совсем рядом, оглушив лязганьем и каким-то присвистом и даже утробным стоном. Прислонившись к стене, пытаюсь слиться с ней, прислушиваясь. Тихо. Так тихо, что даже страшно. Разом вылетели из головы уроки Яна, и я оглохла и ослепла, утратив понимание, где нахожусь. Даже задышала совсем как человек, а к горлу подступил приступ паники.

И чему меня учили на Псарне? Кажется, я совсем всё забыла.

Прошли томительные минуты, а может часы, прежде чем успокоилась и сосредоточилась. Убедившись, что рядом никого нет, я отлипла от стены и, крадучись, двинулась вперёд. Когда до заветной дверцы к свободе оставалось всего ничего, что-то обрушилось на меня сзади. Петля обхватила шею, опрокинув на спину, а потом меня потащили как какой-то кулёк с мяском, несмотря на мои отчаянные попытки скинуть удавку и вырваться. И тащили до самой лестницы, а потом подняли и поволокли, сбивая прутья перил и ударяя о каждый выступ, а после кинули на пол под перекрёстным светом.

– И кого это мы тут поймали? Дезертира? Бросила свою стаю? Как не стыдно! Как пировать над глупыми подростками – так все вместе, а выживать – поодиночке? – раздался сверху укоризненный женский голос. Удавка спала, а я оказалась на четвереньках с приставленным к шее лезвием длинного ножа. – Какая странная шавка, вы посмотрите! Худосочная. Мелкая. Что, последней к кормушке вставала? – с патетичной жалостью продолжает незнакомка, оказавшаяся той самой, что убила скрипача. В её глазах так и пляшут огоньки торжества, а крылья носа раздуваются от обилия крови. Тот же запах пьянил и меня, заполняя рот вязкой слюной.

Конец ознакомительного фрагмента.