Царство. Пророчество
Шрифт:
– Здесь слишком опасно, – сказал Баш. – Нам нужно, чтобы ты вернулся домой. Ты согласен?
Паскаль кивнул. На его лице появилась и быстро исчезла улыбка, Баш даже задумался, не привиделось ли ему.
– Так, план следующий, – Баш указал на дуб слева от них, чьи ветви достигали края стены. – Если ты вскарабкаешься туда, я смогу тебя достать. Я привяжу веревку к ветке, и ты сможешь спуститься по ней. Я не могу открыть ворота, иначе хлынет толпа. Но так сюда сможешь попасть только ты. Никто не последует за тобой.
Паскаль посмотрел вверх на дерево, прикусив нижнюю губу:
– Но…
– Я знаю, что ты можешь, – сказал Баш, стараясь, чтобы слова звучали убедительно. – Но нам нужно сделать это быстро. Хорошо?
Паскаль кивнул. Теперь он выглядел увереннее. Он сжал руки в кулаки, уставившись на гигантское дерево. Баша захлестнуло чувство гордости за него.
– Хорошо, я рад. Ты храбрый мальчик. Я это знал.
Паскаль поторопился к стволу дерева и легко взобрался на нижние ветки. Но чем выше он карабкался, тем тоньше становились ветви и расстояние между ними увеличивалось. Баш видел, что мальчик старался изо всех сил. Его дыхание участилось, и в итоге он зажмурил глаза.
– Хорошо. Вот так, продолжай, – подбадривал Баш, стараясь говорить негромко. Он смотрел в крошечное окошко на мальчика. Паскаль дотянулся до следующей ветки, но у него соскользнула рука. Он вскрикнул, но выровнялся.
Баш повернулся и заметил, что один из мужчин, разговаривавших с ним, повернулся в их сторону.
– Слушай, – сказал он, когда деревенский направился в их сторону. – Нужно двигаться быстрее. Поторопись, Паскаль.
– Ладно, – Паскаль ахнул, забравшись выше. Баш видел, каким красным было его лицо, как сильно он старался, и лишь надеялся, что этого будет достаточно. Паскаль висел как раз под той веткой, на которой ему надо было оказаться. Нужно было лишь закинуть ноги.
Но мужчина приближался. Через секунду он побежал.
– Быстрее, Паскаль, – закричал Баш из-за стены, но бесполезно. Он с ужасом смотрел, как деревенский мужчина приблизился к подножию дерева. Он потянулся и схватил Паскаля за ногу, дернул, и мальчик соскользнул и грохнулся на землю.
– Не причиняй ему вреда! – закричал Баш через стену. Он подбежал к маленькому окошку, высунул в него руку, пытаясь привлечь внимание мужчины.
Тот держал Паскаля за плечо. Он достал нож из-за ремня и прижал к горлу мальчика.
– Ну, благородный господин, – мужчина ухмылялся, глядя на Баша. – Готовы теперь сотрудничать?
Глава 13
Мария плотнее запахнула халат, подвязав его ремешком. Бесполезно – она не могла отогнать прохладу. Она продолжала следовать вниз по ступеням узкого туннеля. Мария не часто пользовалась секретными переходами. Запутанная сеть туннелей была построена во дворце для того, чтобы королевская семья могла бежать, но в опасности они были лишь однажды, когда дворец захватили испанцы. Она не привыкла к привкусу плесени во рту, суете крыс вдоль стен, воде, капающей с потолка. Мария пожалела, что не сменила тапки на сапоги для верховой езды или единственную пару туфель на плоской подошве. Она была одета вовсе не к месту.
Мария знала, что могла надеть что-то другое, но не хотела будить Грир. Она могла представить лицо подруги, как та спорит с ней. Это глупо и небезопасно. Учитывая возможные последствия, Мария не хотела терять ни минуты. Тот, кто использовал туннели, не ожидал встретить ее здесь в рассветные часы. По крайней мере, ее преимуществом будет внезапность.
Она держала факел, освещающий дорогу немного впереди. Мария свернула направо, снова направо, идя по узким коридорам. В поисках улик, подсказок, указывающих на того, кто и зачем использовал туннели, она осматривала стены, пол. Ничего. Никаких следов на полу, указывающих на то, что тут кто-то ходил.
Мария продолжала идти по кривому коридору. Прошло десять минут, затем двадцать. Она подумывала вернуться, когда ее нога наткнулась на что-то мягкое. Она вздрогнула, ее тело напряглось.
«Пожалуйста… Пусть это не будет тем, о чем я думаю».
Она опустила факел и разглядела вещь. Это была старая кукла, лицо и платье покрыты грязью. Тело набито хлопком. Волосами служила ярко-оранжевая пряжа, и на лице была вышита улыбка. Она была очень потрепанной, ткань на руках местами порвана, подол юбки разлохмачен.
Как она здесь оказалась? Это не дворцовый коридор, нужно было пройти непростым маршрутом, чтобы оставить ее здесь, глубоко под дворцом. И даже если это случайность, то какому ребенку позволят ходить одному по туннелям? У Франциска было два младших брата – младших сыновей Генриха, одному четыре, второму семь. Мария видела их играющими только с деревянными солдатиками и лошадьми. А эта игрушка точно сделана для девочки.
Кларисса, незаконнорожденная дочь Екатерины, могла оставить ее здесь, она использовала туннели, когда была жива, прячась в тени. Но она умерла несколько месяцев назад, пытаясь похитить младших детей Генриха. Кроме того, она была возраста Марии – семнадцать или восемнадцать лет. Слишком взрослая, чтобы играть с игрушками.
Она могла пробыть здесь декаду, а может и две. Кукла могла принадлежать одной из принцесс много лет назад. Может, она играла… исследовала… и, должно быть, обронила куклу, когда бежала по узким коридорам.
«Должно быть так, – сказала Мария сама себе. – Это возможно».
Но почему-то она не смогла заставить себя в это поверить. Она посмотрела вниз на игрушку с ее навечно застывшей кривой улыбкой. Спутанные волосы из пряжи, крестики вместо глаз. Находка потерянной куклы здесь, в темном пыльном помещении, внушала непонятное беспокойство. Вспоминались старинные истории о похищениях во дворце. Дети, которых держали ради выкупа. Должно быть, здесь произошло много убийств или изнасилований…
Мария сделала еще шаг вперед, приподнимая факел. Ее сердце громко стучало, кожа стала влажной от пота. Факел осветил угол с паутиной. Пауки бросились наутек, пока Мария передвигала его вдоль каменных стен. На полу она увидела старое одеяло, порванное и покрытое грязью. Еще было несколько куриных косточек, пустой кувшин для воды и сморщенный огрызок яблока. Мария встала на колени, изучая эти вещи. В переходах кто-то жил? Кто? И сколько времени?
Она сдвинула одеяло и испытала облегчение, что ничего под ним не обнаружила.