Царство. Пророчество
Шрифт:
– Как тебя зовут? – спросила Мария. После недолгого молчания стражник повернулся к ней, его щеки были пунцово-красными.
– Меня, ваше величество?
Она кивнула.
– Джеймс, – сказал он. – К вашим услугам.
– И сколько ты здесь служишь?
– Примерно год, миледи, – сказал он. – Я никогда раньше не спускался в крипту.
– Ты мудрый человек, Джеймс, – заявила Грир сзади.
– Хотя, я знаю, куда нам идти, так что не волнуйтесь, – сказал он. – Мне просто не очень нравится эта идея. И мертвые тела.
Он продолжал идти вниз по спирали узкой лестницы, которая заканчивалась маленьким каменным фойе. В конце была массивная деревянная дверь. Открывая ее, Джеймс передал факел Грир.
Мария первая вошла внутрь. Пол был неровным. Она посмотрела вниз, осознав, что идет по выступающим из земли каменным надгробиям. Продолжая идти через узкий длинный зал, она перекрестилась. В конце, в маленькой нише, на каменном постаменте лежало тело Генриха, окруженное свечами. Все, как она ожидала, только он был не один. Над ним стояла Екатерина, закрыв глаза и держа его за руку.
Мгновение Мария наблюдала за ней. Ее голова была склонена, губы едва шевелились, словно она молилась. Мария шагнула к ней и заметила, что щеки Екатерины были влажными. Она сжимала руку короля и плакала.
Мария вдохнула, чтобы заговорить, когда Екатерина прервала тишину:
– Разве тебе не время спать, Мария?
– Мне нужно было увидеть короля, – сказала Мария, подходя к ней. Грир и стражник следовали за ней, факел отбрасывал причудливые тени на стены крипты.
Она встала за Екатериной, которая стирала с щек все признаки эмоций. Они посмотрели вниз на тело Генриха. Он был облачен для похорон в лучшие регалии и одежды. Вельветовый жакет с кроличьим мехом. Золотые перстни. Цепь с распятием на груди. Он выглядел почти таким же, как и при жизни, лишь повязка на глазу выдавала причину его смерти.
Екатерина, приподняв бровь, повернулась к Марии. Мария тренировала себя не показывать Екатерине ничего, особенно слабость. Но стоя здесь, она знала, что Екатерина единственный человек во дворце, способный понять ее чувства относительно пророчества Нострадамуса. Не так давно Екатерина умоляла Марию держаться от Франциска подальше, убежденная, что видение прорицателя было истинным, что их брак послужит причиной смерти Франциска.
– У меня был странный сон, – пояснила Мария. – Король Генрих выпустил мне в шею стрелу, и мне нужно было увидеть его. Мне нужно было убедиться.
Она протянула руку и провела пальцами по руке Генриха. На ощупь она была холодной. Мария выдохнула, ее тело расслабилось. Глупо было приходить сюда, глупо было приводить Грир и стражника для защиты. Конечно, король не собирался причинять ей вред. Он мертв. Мертв с прошлой ночи. Он здесь, в крипте, и пробудет тут еще два дня до похорон.
– Мне кажется, что я теряю рассудок, – прошептала Мария, опустив голову, чтобы Екатерина не видела ее лица.
– Видения Нострадамуса имеют такое свойство, – сказала Екатерина. – Ты позволяешь им затронуть тебя. Когда он впервые пришел сюда, мною завладели вещи, которые он говорил. Я снова и снова прокручивала их в голове, пытаясь понять каждое слово, пытаясь остановить предсказанное будущее. Тогда я воспринимала их слишком буквально.
Мария посмотрела на Екатерину, удивленная тому, какой искренней она казалась. Всего лишь несколько часов назад она сидела в конце стола и бросала ей вызов в присутствии лордов и леди со всего королевства.
– Хотя, ты другая, – сказала Екатерина. – Ты достаточно сильная, чтобы оттолкнуть это. Ты не должна позволять своему воображению унести тебя.
Мария стояла, обдумывая ее слова.
«Ты достаточно сильная, чтобы оттолкнуть это».
Впервые Екатерина одарила ее чем-то, похожим на комплимент. Если бы это было сказано в другом месте и в другое время, то она, возможно, поблагодарила бы ее. И, может, даже улыбнулась.
– Вам нужно отдохнуть, Екатерина, – сказала Мария. – Это был долгий день.
Она развернулась и пошла назад к лестнице.
– Спокойной ночи, Мария, – ответила Екатерина. Она снова закрыла глаза и склонила голову, продолжая молиться.
– И тебе следует отдохнуть, – сказала Грир, мягко потянув ее к двери. Джеймс закрыл тяжелую деревянную дверь за ними, и они начали подниматься к верхним этажам дворца.
– Это помогло тебе почувствовать себя лучше? – спросила Грир, когда они дошли до северного крыла.
– Возможно, немного, – сказала Мария. Она знала, что король мертв, она видела тело собственными глазами. Но ее все равно преследовала смутная тревога. Это чувство скручивало ее желудок, сжимало легкие.
– Она не похожа на женщину, жаждущую реванша, – сказала Грир, понизив голос. – По крайней мере сейчас. Она все еще горюет.
– Я знаю, – сказала Мария. Она заметила тепло в голосе Екатерины, подлинную грусть на ее лице, когда она склонилась над телом Генриха. Но все равно…
– Мария, я должна тебе сказать, – сказала Грир, беря Марию под руку. – Ты не можешь позволить этому лишить тебя равновесия. Сейчас ты не можешь волноваться о пророчестве. Когда тут чума и Франциск уехал, это чересчур. Мы должны просто признать, что Нострадамус ошибся. Мы должны вбить себе это в головы.
– Легче сказать, чем сделать, – вздохнула Мария.
– Можешь, по крайней мере, попытаться? – спросила Грир. – Я не хочу, чтобы ты просыпалась каждую ночь, гадая, кто идет за тобой.
– Я попробую, – сказала Мария. Но как только она произнесла это, то поняла, что это почти невозможно. Единственный шанс предотвратить ее смерть – быть наготове. Она пока не могла забыть пророчество. Не сейчас.
– Хорошо, – сказала Грир. Казалось, слова Марии ее успокоили. Она крепко прижималась к Марии, пока они шли по коридору, стражник следовал за ними.
Через несколько часов Мария разглядывала балдахин над своей кроватью. Грир сразу же отключилась, а Мария не могла уснуть. Она едва была способна закрыть глаза. Ее взгляд возвращался к розовому гобелену, прикрывавшему дальнюю стену, это неявное доказательство того, что кто-то использовал секретные туннели. Это имело какое-то отношение к пророчеству? Кто-то намеревался убить ее, воспользовавшись секретным проходом в ее покои?
Мария помнила свое обещание Грир. Она заставляла себя закрывать глаза. Она хотела, чтобы пришел сон, но снова и снова ее мысли возвращались к тайному переходу. Кто открыл дверь и зачем?