Царство. Пророчество
Шрифт:
Франциск подошел к крыльцу, вдохнул и постучал в дверь. Прошло несколько минут. Он постучал снова, но никто не ответил. Это было неудивительно, после того, что он видел в деревне. Но он проехал такой путь не для того, чтобы сейчас молча развернуться.
– Я приехал к Лоле, – прокричал он и стукнул посильнее три раза кулаком. – Пожалуйста, впустите меня. Она посылала за мной.
Ответа по-прежнему не было. Франциск посмотрел на окна передней части дома: закрыты ставни или нет. Он постучал в дверь снова, пытаясь разогнать тишину леса. Он уже приготовился вышибить ее, когда она с треском распахнулась. На пороге стояла женщина средних лет. Ее темные волосы были собраны, лоб обеспокоенно нахмурен.
– Лола здесь? – спросил Франциск, открывая дверь шире. Он зашел внутрь, обойдя разглядывающую его женщину.
– Да кем ты себя возомнил… – начала она. Франциск обернулся, и она увидела его лицо в свете очага. Женщина сделалась напуганной, она немедленно упала на колени:
– Извините, молю о прощении, ваше величество…
– Не важно, все в порядке, – сказал Франциск и пошел в гостиную, ища хоть какой-то знак присутствия Лолы. – Она здесь? С ней все хорошо?
В тот же миг в доме раздался крик, он шел из задней спальни. Франциск поспешил туда. Это немного успокаивало, была причина надеяться, что Лола жива.
Хозяйка опередила его, остановившись у двери спальни:
– Ваше величество, вы должны быть готовы, – она смотрела на него с беспокойством. – Она не очень хорошо справляется, уже потеряла много крови. Я пыталась помочь, но…
Франциск почувствовал, как в горле сжался ком:
– Я просто хочу увидеть ее. Мне это нужно.
Женщина прошла в маленькую спальню. В воздухе стоял густой запах крови. Франциск последовал за ней и увидел на кровати Лолу. Она была смертельно бледна, у кожи был странный сероватый оттенок. Он встал рядом с ней на колени и взял ее руку в свою:
– Лола, ты жива, – он пробежался другой рукой по ее лбу, убирая мокрые кудри. – Я здесь. Я, Франциск.
Она немедленно широко раскрыла глаза. Она посмотрела на Франциска и нахмурила брови от смущения:
– Франциск? Как вы..?
– Не волнуйся сейчас об этом, – сказал Франциск, снимая плащ и садясь на пол. – Я здесь, и важно лишь это.
Он посмотрел на другой край кровати: женщина стояла на коленях у ног Лолы, уставившись на окровавленную простыню, укрывавшую ее нижнюю часть. Она встретилась взглядом с Франциском, затем отвернулась, прижав пальцы к вискам:
– Думаю, вы приехали вовремя.
Франциск перевел взгляд на Лолу, сжав ее руку:
– Ты справишься, Лола. С тобой все будет хорошо, просто продолжай.
Он говорил с уверенностью, которой не чувствовал. Так же было при Кале, когда его загнали в ловушку ряды врагов. Он был в ужасе, число врагов превосходило, и он сомневался в своих шансах. Но он знал, что как только он даст своим людям это понять, все будет потеряно. Поэтому он вел себя так, будто у него был четкий план и опыта больше, чем было на самом деле. Он говорил так уверенно, что люди последовали за ним в битву и чудесным образом победили. Сейчас он сделает то же самое для Лолы. Он будет ее спокойствием, ее стабильностью во время родов.
– Ты справляешься, – сказал он, убирая ее волосы. – Все идет отлично.
Он чувствовал на себе взгляд женщины, но смотрел лишь на Лолу, давая ей понять, что у него нет сомнения в положительном исходе.
– И ты все еще здесь. Ты сможешь остаться со мной, Лола? Можешь бороться?
Лола посмотрела на него, ее глаза блестели. Она судорожно вдохнула, затем кивнула. Ее рука сжала его.
– Я могу попробовать, – ее голос дрожал.
– Мы сделаем это вместе, – сказал Франциск, целуя тыльную сторону ее ладони. – У нас все будет хорошо.
Тишину спальни разорвал крик младенца. Франциск выдохнул, в уголках его глаз блестели слезы. Он никогда не слышал столь прекрасного звука. Он старался сохранять присутствие духа, пока женщина, исполнявшая роль акушерки, уговаривала ребенка родиться. Лола кричала. Она сжимала его руку все слабее, ее кожа была липкой и бледной. Франциск боялся, что она этого не переживет. Но она нашла в себе скрытые силы.
– Это мальчик, – сказала женщина, улыбаясь, вытирая ребенка куском материи. Она потормошила плачущего ребенка, прочистила ему нос, пережала пуповину прищепкой и завернула его в одеяло.
– Мальчик? – повторил Франциск. Женщина протянула ему маленький сверток, и он осторожно отодвинул одеяло, чтобы заглянуть сыну в лицо. Его кожа была розовой и влажной. Глаза малыша, ярко-синие, как и у отца, были раскрыты, он смотрел вокруг. Еще у него был хохолок таких же светлых волос, хотя его ротик сердечком был без сомнения Лолин.
Франциск протянул Лоле ребенка над кроватью.
– Смотри, – сказал он, чувствуя, как слова встают поперек горла. – Лола, это наш сын.
Но Лола не ответила. Она едва могла держать глаза открытыми. Франциск только сейчас разглядел, как она была измучена, ее тело безвольно лежало на подушках. Он нежно потрогал ее за плечо, надеясь, что она придет в себя, хотя бы на мгновение.
– Это наш сын, Лола… – повторил он. Но ее голова упала набок. Когда Франциск взял ее руку, она была холодна.
– Позвольте мне его взять, – сказала женщина мягко. Она забрала младенца в свои руки. – Я знаю женщину в деревне, которая позаботится о нем.
– Что происходит?! Вы должны ей помочь, – сказал Франциск, в голосе слышалась паника. – Пожалуйста!
– Я сделала все, что могла, – сказала женщина со слезами на глазах. – Простите.
– А теперь, что теперь? Мы просто позволим ей умереть?!
– Я не знаю, что случится, но она потеряла слишком много крови. Вы должны ей сказать все, что нужно. Молитесь о ней. Слишком поздно искать священника. Они все ушли в соседние деревни, помогать больным. Простите, – повторила она. Затем отвернулась, укачивая ребенка и что-то бормоча ему, и ушла, закрыв за собой дверь.
Теперь в комнате все стихло, кроме порывистого дыхания Лолы. Франциск взял из угла простой деревянный стул и поставил рядом с кроватью. Он гладил ее тыльную сторону ладони большим пальцем, хотя Лола не реагировала, не показывала, что знает, что он тут.