Царствование императора Николая II
Шрифт:
В 1901 г.
– после двух благополучных годов - снова повторился неурожай, и опять в тех же центральных и восточных районах (в 42 губерниях урожай ниже среднего). Этот неурожай сделался, между прочим, предметом полемики между либеральными органами и правой печатью, так как это был первый случай применения новой организации продовольственного дела, которое, по закону 1900 г., было передано из рук земства в руки администрации. Но государственная власть сделала из этого нового бедствия вывод о необходимости принятия срочных мер для улучшения положения деревни.
«Теперь все чаще можно встретиться с мнением, - писало «Новое Время» на 1902 Новый год, - что это явление - не простая случайность,
Но власть знала, насколько ограниченным является земельный фонд; знала, какое большое экономическое значение для всего народного хозяйства имеют частновладельческие земли с их более высокой урожайностью. Что касается переселения, то емкость Сибири была не столь велика, как можно было думать по карте; Средняя Азия требовала огромных оросительных работ, а Маньчжурия еще не была закреплена за Россией.
12 ноября 1901 г. было объявлено об учреждении новой, более обширной комиссии «для всестороннего обсуждения вопроса об экономическом упадке центра в связи с условиями хозяйственной жизни других частей империи». В программу этой комиссии входило исследование условий землевладения и землепользования, условий податного порядка, отхожих промыслов, доходности частного и крестьянского хозяйства и т. д. Председателем этой комиссии был назначен товарищ министра финансов В. Н. Коковцов; к участию в ней были приглашены, наряду с представителями ведомств, специалисты-теоретики и земские деятели из числа сельских хозяев.
Но эта комиссия, целью которой было только всестороннее обследование части сельскохозяйственной проблемы, не могла дать быстрого ответа на поставленные вопросы; она занялась собиранием обширного статистического материала и только через два года - в октябре 1903 г.
– собралась на пленарную сессию для подведения итогов своих работ.
В январе 1902 г. государь принял важное принципиальное решение, чтобы сдвинуть с мертвой точки аграрный вопрос. 23 января было утверждено положение об Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Это учреждение имело целью не только выяснить нужды сельского хозяйства, но и подготовить «меры, направленные на пользу этой отрасли народного труда».
Под председательством министра финансов С. Ю. Витте - хотя он и был всегда далек от нужд деревни, - при ближайшем участии Д. С. Сипягина и министра земледелия А. С. Ермолова, это совещание состояло из двадцати сановников, причем наряду с членами Гос. совета был привлечен и председатель Моск. общества сельского хозяйства, кн. А. Г. Щербатов.
В первом же заседании, 2 февраля, были определены рамки работ. С. Ю. Витте указал, что совещанию придется коснуться и вопросов общегосударственного характера, за разрешением которых затем надо обратиться к государю. Д. С. Сипягин отметил, что «многие из вопросов, существенных для сельскохозяйственной промышленности, не должны, однако, разрешаться исключительно с точки зрения интересов сельского хозяйства»; возможны иные, общегосударственные соображения.
Затем совещание решило обратиться к заинтересованным кругам населения с запросом о том, как они сами понимают свои нужды. Такое обращение было смелым шагом; в отношении интеллигенции оно едва ли могло бы дать практические результаты; воззрения интеллигенции были достаточно известны и сводились к требованию политических преобразований всего государственного строя в духе самых радикальных современных теорий. Но в данном случае вопрос задавался не городу, а деревне - тем слоям населения, дворянам и крестьянам, в лояльности которых государь был убежден.
Не находя ответа на вопрос о нуждах деревни ни в традиционной политике, унаследованной от отца - политике всемерной защиты крестьянского землевладения и общины, - ни в теориях, господствовавших в русском обществе, государь обратился к людям практики, к «земле», чтобы услышать их мнение по самому сложному вопросу русской жизни.
Но как было определить этих представителей «земли» ? Земские собрания, пополнявшиеся путем выборов, в ту пору - зачастую основательно - подозревались в принципиальной оппозиционности. Между властью и земством были натянутые отношения. Какие-нибудь два года перед тем С.Ю. Витте доказывал несовместимость земства с самодержавием, и Д. С. Сипягин также не питал симпатий к выборным учреждениям. Выход был найден в широкой децентрализации опроса.
Во всех губерниях Европейской России были учреждены губернские комитеты по выяснению нужд сельскохозяйственной промышленности. Затем были также организованы комитеты на Кавказе и в Сибири. Председательствовал губернатор; входили в них по должности представители дворянства со всей губернии, председатели и члены земских управ, несколько высших чинов губернской администрации, а также все лица, участие коих председатель комитета сочтет полезным. Такие же комитеты создавались и во всех уездах; только председателем уездного комитета являлся уездный предводитель дворянства. В не-земских губерниях комитеты пополнялись лицами из среды местных сельских хозяев. По всей России было образовано около 600 комитетов.
Широкие полномочия, предоставленные председателям, были использованы неодинаково в разных случаях. В общем, уездные комитеты получили более самостоятельный, «общественный» характер, тогда как губернские были более «казенными». В ряде случаев в состав уездных комитетов бывали приглашены все члены местного земского собрания; получились многочисленные и разносторонние коллегии. Так как комитетам были заданы практические вопросы, разрешение которых заботило правительство, им был сначала дан большой простор для суждений. Среда, из которой пополнялись комитеты, была в общем мало затронута политической пропагандой, и комитеты, за весьма немногими исключениями, не воспользовались своими правами для выставления политических требований. Предложение Д. С. Сипягина о составе комитетов оказалось удачным: они оказались авторитетными в своей области и деловыми учреждениями.
Д. С. Сипягин, однако, не дожил до окончания работ совещания: в самый разгар работ, 2 апреля 1902 г., он был сражен пулею социалиста-революционера Балмашова, который явился к нему в Мариинский дворец, где шло заседание государственного совета, в адъютантской форме, заявив, что привез пакет от в. к. Сергия Александровича, и выстрелом из револьвера смертельно ранил министра. Д, С. Сипягин скончался через час, в полном сознании. «Я верой и правдой служил государю императору и никому не желал зла», - сказал он перед смертью. В лице Д. С. Сипягина государь потерял убежденного и преданного сотрудника, трудно заменимого человека. Как и Н. П. Боголепов, так и Д. С. Сипягин погиб в качестве представителя государственного строя, ненавистного революционным кругам; человек мягкий и глубоко честный, он ни в ком не мог вызывать личной неприязни.