Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое
Шрифт:
Я, усмехаюсь:
– Ну, да. Довольно тепло. Хотите туда съездить?
– Я бы с удовольствием, – усмехается она, да не берут пока. А как там живут наши русские? Там ведь много нашего брата?
– Много, да… – пожимаю я плечами. – Там идёт стройка, открываются предприятия и всё такое. Вот наши специалисты и оказывают помощь. Кто чем может. Ну и, опять же, борьба с врагами революции. У них прямо на острове есть американская база, между прочим. Так что, как вы и сказали, венсеремос.
– Понятно.
– И женщины есть, – говорю я. – Туда же многие люди семьями едут.
– Нет, – смеётся Марина. – Женщины есть, это понятно. Я хотела спросить, кубинские девушки, говорят, настоящие красавицы, да?
– Пламенные борцы за свободу и независимость, – отвечаю я. – Но мне больше нравятся советские красавицы,
– Или одна красавица? – подмигивает она.
– Или одна, – соглашаюсь я.
– То есть, пока точно не знаешь, да? – по-детски прихватывает она и по-мужски грубо смеётся.
Я бросаю на Наташку недоумённый взгляд, но она этого не замечает и смотрит на свою подругу… не с восхищением, конечно, но, пожалуй, с большим уважением. Интересная эта Марина. Странная немного.
– Ну а что, может рому попробуем? – предлагает она. – С сигарой. Как настоящие пираты.
– Интересная фантазия, – усмехаюсь я. – Сейчас принесу. Прости, что сам не предложил.
Кажется, незаметно мы перешли на "ты". Я встаю из-за стола и выхожу из кухни. Иду в гостиную, превращённую в сувенирный склад. В это время начинает звонить телефон. Бросаю взгляд на настенные часы и снимаю трубку. Звонок частый, похожий на межгород.
– Алло…
– Егор, привет! – раздаётся тревожный голос Ларисы Дружкиной
– Привет, – отвечаю я удивлённо. – Ты чего не спишь? У вас же ночь-полночь. Что-то случилось?
– Да, – вздыхает она и начинает плакать.
У меня сердце обрывается.
– Лариса, погоди, ты что! Скажи толком, что случилось?
– Случилось… Гену арестовали…
4. Хорошо, что ты приехал
Это ещё что такое? Какой ещё арест? Печёнкин что ли куражится опять? О себе решил напомнить?
– За что арестовали? Ларис, погоди, не плачь, пожалуйста. Давай всё по порядку расскажи. Когда, кто, что?
– Да, я не знаю, – всхлипывает она. – Я так растерялась, идиотка самая настоящая, что даже ничего не спросила…
– Когда это произошло? – спрашиваю я.
– Вот только что! Пять минут назад! Нас к новой АТС подключили и теперь можно по коду звонить стало. Они уехали и я сразу тебя набрала.
– Молодец, это ты правильно сделала, – хвалю её я. – То есть, к вам домой пришли посреди ночи?
– Да.
– Они в форме были?
– Нет, в штатском все…
– Сколько человек?
– Трое…
– Что сказали, как представились?
– Они ему в нос бумагу сунули и корочки. Он же не спал ещё.
– Не спал? А что делал?
– Ну… он выпивши был немного…
Понятно…
– А он не дебоширил?
– Да нет, сказал, что честнее, чем он, на свете нет никого. И скрывать ему нечего. И что готов хоть перед Брежневым это повторить, хоть перед товарищем Сталиным.
– Ты Печёнкину не звонила? – спрашиваю я.
– Я же от него уволилась, сейчас в стройтресте работаю, там зарплата выше, и начальник нормальный.
– Ах, вот как, ну ясно. Понятно. Ларис, ну ты не переживай раньше времени, я думаю, это недоразумение какое-то. Сейчас попробую разобраться.
Поговорив с ней, начинаю набирать номер Печёнкина. Восемь, три, восемь… Раздаются гудки, один, второй, третий… Спит. Может быть ещё и бухой. Тогда из пушки не разбудишь. Я уже собираюсь повесить трубку, как на том конце раздаётся раздражённое «Алло».
– Глеб Антонович, приветствую. Это Брагин.
– Бл*дь! Егор, ты ох**л там в своей Москве?! Твою мать! Забыл опять сколько времени у меня?
– Можно подумать я вам каждую ночь звоню. Глеб Антоныч, утихомирьтесь. Скажите лучше, что это вы там с Рыбкиным удумали?
– С каким в п**ду Рыбкиным?! Мне хоть с Птичкиным, хоть с Зайкиным! До утра не мог потерпеть?!
– Рыбкин Геннадий Аркадьевич. Капитан. Участковый. За что приняли? Ввалились ночью и выволокли, как в тридцать седьмом. Можете пояснить?
Он задумывается.
– Это тот что ли, которому моя секретутка целых три звезды накинула? И что с ним?
– Вот вы мне и скажите, пожалуйста, что с ним. На каком основании задержан, что вменяется и всё такое. Можете объяснить?
– Ты из ума выжил, Брагин? Я-то откуда знаю? Думаешь, я всех лично брать езжу? Набедокурил небось твой Рыбкин-Птичкин. Утром позвони, попробую по старой дружбе разузнать, так и быть. И больше не трезвонь по ночам. Ты меня понял?
– В целом да, но есть нюанс. Мне эта информация нужна срочно. Вот прямо сейчас. Вы свяжитесь там, пожалуйста с дежурным и узнайте поскорее. А я вам за это буду крайне признателен.
– Да пошёл ты! Совсем оборзел уже! Наглость – второе счастье, так что ли? Из-за таких как ты, между прочим, и царит бардак вот этот. Везде, бл*дь бардачина! Ладно, перезвони минут через десять. Поспать, бл*дь, не дал. Теперь уже не усну из-за тебя!
Он бросает трубку.
В комнату заходят Наташка с Мариной.
– Ты тут один сам с собой решил поразвлечься? – довольно игриво спрашивает Марина.
Наташка смеётся, но встретившись со мной взглядом, сразу замолкает.
– Какие-то неприятности? – спрашивает она.