Цеховик. Книга 12. Восходящая Аврора
Шрифт:
– А ты не очень-то воспитанный, да, Кутеп? – хмурюсь я. – Мы друг друга не знаем, а ты тут смехуёчки какие-то устраиваешь. Ты в гости приехал? Ну так имей уважение.
– Да… ладно-ладно, Бро, – вступает Карп. – Он пошутил просто.
– Да, – насмешливо говорит Кутеп. – Пошутил. Ты пошутил и я пошутил. Чё такого, сынок? А уважение я имею, не сомневайся. Могу тебя уважить. Раз пять или скока захочешь.
Его кренделя опять смеются. Он – тоже, а глаза остаются серьёзными. Глаза у него злые, недобрые.
– Ну, пошутил, значит пошутил, – киваю я. – Молодец, папаша.
Смех обрывается.
– А ты в натуре дерзкий, – меняется в лице боров. – Слушай сюда, детка. Я Гасан Бакинский, для друзей Кутеп. Ты брата моего знаешь. Джемала. Джемо Бакинского. Знаешь?
– Знал, – спокойно отвечаю я.
– Знал, – повторяет он за мной. – Знал. А где он сейчас?
– Понятия не имею, – пожимаю я плечами. – Но среди живых его точно нет.
– Среди живых его нет, – опять повторяет он. – И кто его мочканул? Ты?
– Нет.
– Цвет?
– Сам у него спроси, – хмыкаю я.
– Спрошу, – соглашается Кутеп. – Спрошу, когда доберусь. А сейчас я с тебя спрашиваю.
– Э, э, Гасан, это чё за базар пошёл? – вступает Карп, сообразив, к чему дело идёт.
Его пацаны тоже встают с мест. Повисает напряжение.
– Базар, какой надо пошёл, – отвечает толстяк, – не суетись, Карп. Ты вор правильный, сам видишь, что беспредельщики творят. Не бойся, тебе ничего не предъявят, ты по понятиям живёшь.
При этих словах Кутеп вытаскивает из-за пояса волыну и направляет на меня.
– Ты думал, можешь делать, что хочешь? Думал можешь воров стрелять? Что ты думал вообще, а? Мне пох*ю, что ты думал. Потому что больше уже ничего думать не будешь.
Пот на его щеках выделяется обильнее, он выпрямляет и напрягает руку, а толстый волосатый палец ложится на спусковой крючок.
6. Время косячить и время отвечать
Палец ложится на спуск и не просто ложится, а давит, заставляя крючок, сдвинуться. И он, разумеется, сдвигается, приводя в движение спусковую тягу и запуская в действие весь ударно-спусковой механизм. Происходит молниеносная череда взаимодействий мелких деталей, в результате чего ударник бьёт по капсюлю, заставляя воспламениться порох, забитый в гильзу патрона.
Бах! И пуля, закрутившись в стволе, вылетает на волю. Впрочем, физические законы она преодолеть не в состоянии и поэтому летит не туда, куда ей заблагорассудится, а туда, куда её пошлёт стрелок, с поправкой на ветер и прочие негативные факторы.
В этот раз всё происходит точно так же. Кутеп своим волосатым пальцем-колбаской жмёт на спуск, и из ствола вылетает пуля, правда, летит она не в мой лоб, а в потолок «Кавказской кухни».
Происходит это потому, что Алик совершенно не зря получает свою высокую зарплату и Виктор тоже не зря. Они действуют быстро, в любом случае, быстрее этого Гасана Абдурахмана ибн Хоттаба. Впрочем, никакой этот Гасан не Хоттабыч, а обычный блатной мститель.
Алик, срываясь с места, подскакивает к этой туше и бьёт по руке снизу вверх, а Виктор – ребром ладони по кадыку. Я же просто уклоняюсь, уходя с обозначенной линии огня.
Бах! И пуля в потолке, а стрелок в нокауте.
В маленьком зале этого затрапезного ресторана выстрел звучит, как взрыв бомбы. Надеюсь, работники такое уже слышали и не испугаются, побросав на пол тарелки.
– Кутеп, ты чё творишь! – кричит опомнившийся Карп. – Ты, в натуре, берега попутал!
Но почему-то мне кажется, что если бы верх одержал этот названный брат Джемала, то Карп сейчас высказывал бы что-то неодобрительное не в его, а в мой адрес.
Впрочем здесь есть кому выступить с порицанием. Трое солдат Гасана возмущаются «неуважительными» действиями по отношению к своему боссу и начинают голосить беспорядочно выкрикивая что-то вроде «Э-э-э! Я твой мама рот…» и всё в таком же духе. Они подскакивают с воинственным видом к нам, но реальных действий пока не совершают, демонстрируя агрессивную готовность приступить к немедленному возмездию.
– Назад, псы! – приказываю я. – Вы здесь никто!
Кутеп хрипит от боли, злости и обиды. Он ведь уже чувствовал себя победителем, а тут вдруг такие чудеса. Смириться невозможно, поэтому, он издаёт медвежий рык и начинает высвобождать руку, чтобы довести начатое до конца.
– Э, ты чё сказал, а? – как бы наезжает самый крупный из троицы и тут же получает локтем от Виктора.
Прямо в нос. Надо отметить, что парень оказывается воинственным не только на словах, потому что он не отступает, а, напротив, выхватывает нож и бросается в атаку, несмотря на свёрнутый шнобель и текущую из него кровь.
Карп и его люди никак не реагируют. Вернее, реагируют, конечно, но как зрители в кино. Просто смотрят, открыв рты. Нет, может быть, всё разворачивается так быстро, что они просто не успевают сообразить, что делать, но выглядит их бездействие, прямо скажем, не очень.
Ножи появляются и у двух других солдат Кутепа, присоединяющихся к атаке смельчака с разбитым носом.
– Алё, бойцы! – бросаю я Карповским браткам. – Чё стоим?
Алик, пытается вырвать оружие из руки Гасана, но тот не сдаётся, пытаясь привести задуманное в исполнение. У них завязывается борьба, в которую невозможно вклиниться. Кутеп начинает кружиться, пытаясь вывернуться из хватки и, повернувшись спиной к Виктору получает жёсткий прямой по почкам. Бах! Мгновенно следует выстрел и тело Гасана, вздрогнув, падает на пол.
В этот момент дверь распахивается и в зал вбегают мои парни с калашом и бесшумными.
– Давайте! – командует своим Карп, понимая, чья берёт и на чьей стороне правда.
Его пацанчики нападают на троих солдат Кутепа, но те яростно сопротивляются, размахивая ножами и тогда Карп берёт инициативу в свои руки. Оказывается, у него тоже есть пушка. Он выхватывает из-за пояса ПМ, но я его останавливаю. Беру у своего бойца ПБ с пристёгнутым глушаком и протягиваю Карпу.
Тот принимает пушку, с интересом на неё смотрит, прицеливается и… Щёлк! Щёлк! Щёлк! Не попал… ещё раз… Щёлк! Теперь порядок.