Шрифт:
Целитель 3. Пролог
Петр смотрел на меня. Зельда поглядывала то на Петра, то на меня. Я же смотрел на кашу, которую уплетал с большим удовольствием за завтраком.
Сегодня ночью удалось убить упыря. Источник наконец-то добрался до заветной сотни. Как ни крути, это были отличные поводы для хорошего настроения.
Что касается Зельды, вчера она не особо вопросы задавала, но заявила, что у неё стресс, ей страшно и вообще, требуется индивидуальный подход в лечение её пострадавшей психики, путем сна в обнимку со вкусно пахнущим
И вот наступило утро. Нам с Петром на работу надо было, какие планы у Зельды, я не знал. Девушка как-то не спешила рассказывать про свою личную жизнь.
— Ты ведь помнишь, что про вчерашнее не надо никому говорить? — спросил я её.
— Да помню, помню, — отмахнулась она, тут же опустила взгляд и сосредоточилась на каше.
Ещё и на стуле заерзала.
— Ты не понимаешь всю серьезность, — постарался сказать я проникновенно. — Если сболтнешь, даже своим подругам, то последствия не факт, что получится пережить.
— Да-да, — снова покивала она.
— Почему тогда я смотрю на тебя и понимаю, что уже к вечеру об этом будет знать половина города?
— Потому что ты зануда, — хмыкнула Зельда, всё же перестав прятаться за кашей и посмотрев на меня.
Я много чего хотел ей сказать на это, но тут раздался звонок. Петя вздрогнул, Зельда тоже напряглась. Я же покосился в сторону двери, прикидывая, кто это такой вежливый, что сначала позвонил. Мирные люди или высшая нежить, которая шуметь не хочет.
Потому что пусть я и радовался маленькой победе, но о том, что у этого могут быть последствия и ситуация резко обострится, не забывал.
Звонок повторился. Два раза. Прозвучало настойчиво.
— Пойду гляну, — поднялся Петр.
Он ушёл в коридор. Зельда снова поерзала на стуле.
— Страшно? — спросил я.
— Ещё чего, — ответила она взгляд.
— Если не хочешь столкнуться с тварью, как вчера, или с кем пострашнее, прикуси язык. Я не шучу.
— Да поняла я, поняла, — сказала она раздраженно.
Со стороны коридора послышался звук открываемой двери, а следом громогласное:
— Петя! Как ты вырос! Такой взрослый уже! А мы к тебе в гости! Проходите, проходите! Как поживаешь? Как одному живется? А мы поступать будем! Вот приехали! Как твои дела? Так рада тебя видеть!
Этот поток слов был выдан в столь краткий срок, что я и половины не разобрал. Видимо, ответ Петра не предполагался, потому что, как ему вклиниться в этот спич, я не представлял.
Главное, это не походило на атаку нежити. Только вот… Что тогда? К Петру приехали родственники? Не знал, что они у парня есть. Думал, он один остался.
— Кажется, пора валить, — здраво рассудила Зельда, быстро закидывая остатки каши в рот.
Не прошло и минуты, как владелица слишком звонкого и жизнерадостного голоса ввалилась в общий зал. Уставившись на меня и девушку.
— А это кто? — вопросила она недоуменно. — Пе-е-етя! Почему ты не сказал, что у тебя гости?! — недоумение сменилось удивлением. — В столь ранний час? — удивление переросло в подозрительность.
— Это мои друзья, Анна Георгиевна, — вклинился Петр.
Повисла неловкая пауза. Дородная дама лет неопределенных, с накрученными волосами и искусственными румянами, уперла руки в выдающиеся бока. Уперла недовольно. Поглядывая на меня как на недоразумение и препятствие, которого здесь быть не должно. Таким же подозрительным и неприятным взглядом она наградила и Зельду. Я бы даже сказал, куда более подозрительным. Хорошо, что та просторную рубаху успела накинуть и не видно её татуировок. Сама девушка замерла, потому что путь к отступлению через коридор был блокирован этой делегацией.
Вслед за Анной Георгиевной пожаловали и остальные. Две юные девушки. Обе с заплетенными косичками. Они робко выглянули из коридора, с интересом посмотрели на нас.
— Ты не говорил, что у тебя… живут друзья? — утвердительно-вопросительно спросила женщина.
— Вы и не спрашивали, — несколько недовольно ответил Петр.
— Ох, что творится, что творится, — запричитала женщина, мигов набрав обороты. — Один остался и что устроил?! Бордель какой-то!
— Кха… — выпучил глаза Петя. — Попрошу!
— А ты не проси! Я всё и так вижу! Не дело это, непонятно кого привечать! Молодые люди, кажется, вам пора на выход!
Это уж точно.
— Анна Георгиевна, вы правы. Мне уже в лечебницу пора, — поднялся я. — Сейчас, только посуду уберу да сразу уйду, вы не переживайте.
— Какую лечебницу? Ты что, Петр, болезных привечаешь? — чуть ли не зашипела эта… кхм… дама.
— Он там работает, — глухо ответил Петя, который мялся, раскраснелся и испариной покрылся. — Между прочим, ученик Аристарха Павловича. Очень талантливый. Про него в газетах писали. Сам князь наградой отметил. А вы его выгнали! — выставил он обвинительно палец в сторону женщины.
Я поспешно схватил тарелки и быстренько выскочил на кухню. Чтобы не заржать. Потому что Петя, пусть и демонстрировал состояние шока от появления этой боевой единицы по имени Анна Георгиевна, ударил не в бровь, а в глаз. Успел я увидеть, как её лицо вытянулось.
— Серьезно? — услышал я её голос. — Так это всё меняет! Что же ты раньше не сказал?! — возмутилась она. — А мы как раз в целительское училище поступать собрались! Подсобишь, Петя? Раз у тебя друзья такие…
Сполоснув тарелку, я вышел обратно, подхватил свои вещи и под прицельным взглядом гостей остановился. Проход был по-прежнему блокирован.
— Простите, можно нам пройти? — спросил я. — Действительно опаздываем.
— Так, а… — проблеяла тетка.
— Ему нельзя опаздывать, — с серьезным видом, наградив меня обвинительным взглядом, сказал Петр.
— Да-да, если целитель, то конечно, — закивала быстро-быстро женщина, отчего её кудри и щеки затряслись.
— Да и Петру тоже на работу надо, — напомнил я. — Как бы Борис Дмитриевич не осерчал, если опоздает.
— Да, Петенька, если нужно, то иди, конечно, — очнулась Анна Георгиевна. — А мы тут сами…