Целитель судеб

Алмазная Анна

– Просто хотел узнать, что у нее все в порядке.

Телохранитель остановился и обернулся к Элану. Миг он смотрел удивленно, и только сейчас, полностью разглядев уже не вспыхивающую, а горевшую на лбу телохранителя непрерывным синим светом руну, Элан понял - а ведь перед ним стоит тот самый целитель судеб, что вылечил несколько дней назад вождя. Да, странные пошли времена, если герои в нем вчерашние дети, а сегодняшние взрослые - часто бессильны. Вот и телохранитель принца - юнец юнцом, а поставил на уши клан всемогущих магов,

три дня держа вождя узником в его собственном замке.

– С Аланной все в порядке, - сказал вдруг кассиец.
– Когда она станет моей женой...

Элан облизнул внезапно пересохшие губы. Он и забыл на время, что телохранитель, несущий силу целителя судеб, еще и горячо любимый жених Аланны. Только теперь вспомнил он, где слышал этот голос. Ну конечно же, тогда, в таверне, когда разговаривал со скрывающем лицо любовником собственной невесты.

– Это вы, - пробормотал он.
– Тогда я за Аланну спокоен.

– Кого вы во мне узнали?
– внезапно всполошился телохранитель.

– Отца умершего ребенка Аланны, кого же еще? Мне ваши тайны ни к чему. Дайте мне слово, что с девушкой все будет в порядке, и более я не побеспокою ни вас, ни ее. Я знаю, что вы, арханы, горды до безумия и свое слово держите.

– К чему вам мое слово? Совесть проснулась?

– Может и так, - ответил Элан.
– Знаю, что вы думаете иначе, но она у меня есть, совесть-то...

– Те двадцать человек, которых вы заживо сожгли в замке, вам по ночам не снятся?
– прошептал телохранитель на ухо Элану, заставив его вздрогнуть.
– Мне бы снились...

– Вы не понимаете...

– А как же, не понимаю!
– продолжал шептать телохранитель.
– Вы, виссавийцы, так легко убиваете, что мне становится страшно. И тошно. Интересно, а если когда-нибудь вы, именно вы, станете невыгодным кому-то более сильному? Вас убьют так же легко? И так же останутся безнаказанными? Я не вижу, чем вы лучше Алкадия. Тот хоть ненавидит, а вы... вы не чувствуете ничего...

Больно бьет телохранитель словами. Прицельно. Вопрос только - зачем?

– Впрочем, мы уже пришли, не так ли? Принц не спит, так что, думаю, мы можем войти.
– Впервые Элан с удивлением понял, что телохранитель в ярости. Элан не понимал, чем аж так разозлил целителя судеб, но знал, что его спутник совершает непростительную для телохранителя ошибку, толкая без доклада гостя в покои принца.

Спальня Мираниса была погружена в полумрак. Только переступив порог, Элан понял, что пришли они очень даже некстати: стоя у открытого окна, казавшийся темной тенью на фоне светлеющего рассветного неба, Миранис нежно держал в своих объятиях тонкую, гибкую фигурку, осыпая щеки девушки жаркими, требовательными поцелуями.

Элан почувствовал себя неловко. Раньше, чем он очнуться успел, телохранитель сообразил свою ошибку и потянул гостя к выходу. Но в этот же самый миг красотка в объятиях наследного принца их заметила, вскрикнула

пугливо и скрылась за спиной Мираниса.

– Лия?
– удивленно спросил, казалось, в один миг забывший о присутствии Элана телохранитель.

Элан не очень-то понимал, что тут происходит, только вокруг вдруг запахло опасностью. Высший маг, до этого неплохо державший себя в руках, как с цепи сорвался. С ним рядом стоять было страшно, так напряглись в воздухе линии силы, хотя Эрремиэль не двигался, лишь сжал до хруста кулаки и дышал тяжело, будто после долгого бега:

– Ты...
– Голос телохранителя дрожал от напряжения.
– Ты мою жизнь сломал, ты жизнь моего брата испоганил, а теперь и Лия?

Элан улыбнулся, отходя в тень. Ссоры между телохранителем и принцем его интересовали мало, да и попасть под горячую руку, когда высшие маги начнут драться, не хотелось. А до драки было явно недалеко.

– Рэми...
– шагнул к телохранителю принц. Эрремиэль отшатнулся, прошипев:

– Ты меня использовал... я понимаю. Но моя сестра!

– Рэми, давай поговорим...

– За что ты меня так ненавидишь? За что используешь тех, кто мне дорог... меня можешь ломать, но семья моя тут причем? Скажи?

Принц вздрогнул. Элан похолодел - хороши же отношения между принцем и телохранителем, если последний так думает о связывающих их с Миранисом узах.

– Считаешь опасным, - продолжал Эррэмиэль, - но держишь рядом с собой? Издеваешься? За что?

– Это не так... Рэми... выслушай.

– Убью!
– вскричал вдруг телохранитель, бросившись к принцу. Он схватил Мираниса за шиворот, вжал его в стену и занес над ним кулак.

– Рэми, не устраивай сцен, - холодно сказал Миранис, даже не пытаясь сопротивляться.
– Не на виду у чужих.

– Мне плевать...
– прошипел Рэми сквозь сжатые зубы.
– Если я убью тебя сейчас, все закончится, правда? И больше меня не потянут из-за грани? Мне дадут, наконец-то умереть, не так ли?

– Рэми... Ты не сможешь меня убить...

Глаза телохранители вспыхнули синим безумством:

– Не будь так уверен, наследный принц Кассии. Ты слишком долго меня доводил. Теперь я могу все.

– Рэми, - вскричала вдруг забытая всеми девушка, повиснув на шее у телохранителя.
– Не тронь его, слышишь, не смей! Не смей!

Она плакала, била кулаками по спине Эррэмиэля и не замечала, что тот уже давно отпустил Мираниса и в бессилии оперся о стену, опустив голову. Он все так же не двигался, хоть и заиграли на его щеках желваки, а принц, получивший свободу, сполз по стенке на пол к ногам телохранителя и вдруг безумно улыбнулся, глядя опустошенным взглядом в пол:

– Ну почему всегда и все получается так?
– прошептал он.

Лия замерла. Рэми выругался и саданул по стене кулаком, разбивая ладонь в кровь, сорвал со стены гобелен с пегасом и швырнул его в Мираниса.