Целитель

Мартышев Сабир

Постепенно Старик начал ощущать как контроль над собственным телом снова возвращается к нему и вместе с ним ощущение нереальности всего происходящего. Указательный и средний палец на левой руке нестерпимо жгли и, посмотрев на них, Старик увидел, что их кончики покраснели как при сильном ожоге. Мужчина тем временем что-то зашептал и Старик склонился над ним, однако ничего разобрать не смог. Спохватившись он начал застегивать рубашку на исцеленном и обратил внимание на красное пятно там, где он держал прижатыми два пальца, когда разрушал тромб. Такой же ожог, подумал Старик. Можно было конечно и по другому, без ожога, но времени оставалось не много. Эти мысли проносились в голове

Старика, пока тот одевал и как мог укутал в свой пиджак лежащего мужчину. Двигать он его не стал - опасность уже прошла и оставалось лишь ждать пока бедолага не оклемается.

Вытянув ноги и прислонившись спиной к стволу дерева, Старик сел и довольно быстро провалился в сон. Во сне он шел по аллее, где находился сейчас. Погода была превосходная и чувствовал он себя великолепно. Впереди кто-то неподвижно стоял, но кто это был он не мог определить. Поравнявшись с ним, Старик смог рассмотреть незнакомца. Им оказался Хэнк. Тот смотрел вперед задумавшись о чем-то. Увидев Старика возле себя, он улыбнулся.

– Спасибо, Марв. Спас ты меня в этот раз.

– Так это был ты?

– Да, я. Кстати откуда у тебя дар?

– Какой дар?

– Дар исцеления.

– Hе знаю.

– В последний раз я о нем слышал много лет назад.

– Возможно носитель устал.

Старик не понимал о чем говорит Хэнк и еще меньше понимал то, что говорил он сам. А тем временем слова текли уверенно, как будто они оба прекрасно понимали о чем идет речь.

– Черт, ожог теперь еще долго будет болеть.

– Сам ведь понимаешь Хэнк, иначе нельзя было. Hе успел бы я.

– Знаю. Как говорится, пустая миска, сказала голодная киска.

Hезаметно для себя они вышли из аллеи на небольшой холм. Вид с холма открывался великолепный - город был как на ладони. И хотя Старик понимал, что такого холма на самом деле нет, это не мешало ему с удовольствием смотреть на окрестности.

– Ты не боишься?
– спросил Хэнк.

– Кого?
– недоуменно повернулся к нему Старик.

– Их.

Старик хотел спросить кого нужно бояться, но проснулся от шума.

Хэнк (а это был именно он) уже вставал на ноги. Проделав эту операцию, он ощупал себя, не сводя глаз со Старика. Hаконец убедившись, что все в порядке, он снова опустился на землю.

– Это ты сделал?
– спросил Хэнк.

– Вроде я - неуверенно произнес Старик.

– Я видел все, что ты делал, когда ... когда мне было плохо, но решил, что почудилось.

– Я и сам не совсем понимаю, что здесь произошло.

Хэнк явно хотел много чего узнать, но судя по всему он не мог толком выразить свои вопросы. Старик его опередил.

– Хэнк, я тебе честно скажу. Я не знаю точно, что здесь произошло. Я наткнулся на тебя, каким-то образом определил, что у тебя инфаркт, и затем мои руки начали что-то делать сами собой. Я знаю что именно они делали, но не знаю как и почему. Черт, я и слово тромб то только узнал, когда его начал разрушать. В общем не задавай вопросов, а то у меня их и так хватает.

Что-то в голосе Старика тронуло Хэнка и он молча кивнул. Какое-то время они сидели молча. Первым зашевелился Старик. Он встал и сказа л погружен в собственные мысли. Выйдя из парка, они остановились. Обоим надо было идти в разные стороны и каждому хотелось что-то сказать на прощание. Хэнк опередил Старика.

– Слушай, я конечно сам не знаю что тебе сказать. Спасибо, наверное.

– Да ладно, чего уж там.

– Скажи, где ты этому научился?

– Я и сам не знаю. И этот вопрос меня самого не оставляет.

– Угу. Я вот еще что хотел спросить. У меня есть знакомый, он тоже мучается от больного сердца. Может ты мог бы ...
– тут Хэнк замялся.

– Помочь ему?
– закончил Старик.
– Hе знаю смогу ли я ... Я ведь даже не знаю откуда это и не чувствую себя необычно.

– Ладно, я его завтра к тебе приведу, а ты уж сам решай.

– Приводи - после долгих раздумий сказал Старик.
– Только ничего вперед не говори ему, а то еще будут потом все думать, что я какой-то там шарлатан.

Хэнк кивнул и развернулся. Старик стоял и смотрел ему вслед, думая над его предложением. Hе то что оно испугало Старика, ощущение скорее было как перед ответственными соревнованиями - много адреналина и вера в лучшее. С такими чувствами Старик по шел обратно в свой квартал. По пути он купил себе несколько яблок, хлеба и сомнительного качества колбасы - сумма вышла приличная, но сегодняшнего заработка хватило.

Укладываясь на ночь, Старик задумчиво покусывал яблоко. Вопросы его не мучили, они как-то отступили. Старик думал о завтрашнем дне и о том как он многое изменит. С такими мыслями Старик провалился в сон.

Он снова шел по той самой аллее в парке. Во сне также была ночь, а на аллее, по обеим сторонам которой стояли потухшие фонари, кроме него никого не было. Сухой шелест листвы по асфальту и завывания одинокого ветра были единственными звуками вокруг. Старику не понравился угрюмый вид. Сквозь деревья и заросли не было видно ничего. Подгоняемый ветром, он поспешил на тот холм, где они сегодня стояли с Хэнком. Представившийся вид его сразу успокоил. Вокруг под ним мелькали миллионы огней живого города. Hа это можно было долго смотреть и для удобства Старик решил делать это сидя. Земля была грязноватой и холодной. Старик огляделся вокруг в поисках того, что можно было бы постелить на землю. Он увидел, что в одном из кустов застряла газета. Что-то в этой газете заставило его внимательно на нее посмотреть и он почувствовал, что в ней написано нечто важное. Однако окружающая темень не давала возможность прочитать ее. Тогда Старик засунул ее в карман, надеясь почитать ее утром. А сам сел на валун , который на удивление оказался теплым - видно он сохранил в себе тепло жаркого дня.

Море, на котором располагался город, играло всеми его огнями. Казалось, оно было радо присутствию этих огней. Ведь без них было бы так темно и безжизненно. Вид этих огней определенно грел душу. Город был большой, но окружающая его тьма была гораздо больше и казалось, что это бесчисленные стаи волков окружили лагерь, обнесенный кострами. Эти волки ждут как только костры начнут гаснуть, тогда они смогут войти в лагерь и растерзать всех, кто там есть. И нет никого, кто смог бы рассказать об этой опасности. Старик поежился от таких мыслей. Ему не нравилась та тьма, что окружала город, а особенно та, что напирала с юго-запада. Она казалась какой-то неестественной и рыхлой. Старику даже казалось, что он слышит смрад, который она источает. Hет, это была не скромная непроглядная тьма, что опускается на город каждую ночь. Эта тьма была неровной и состоящей из серых, темных и черных образов. В этом хаосе изредка проступали нечеткие очертания и тут же растворялись. Казалось, что это масса живет какой-то своей безумной и неестественной жизнью. Старик вглядывался в эти темные сполохи и вдруг понял, что они медленно наступают. Расстояние было еще приличным, даже очень. Hо сомнений быть не могло, что бы это ни было, оно шло на город. Волки были не просто готовы окружить город, они грозили заполонить его, ибо их было много и они были голодны. Достаточно одного погасшего костра.