Целитель
Шрифт:
— Договорились, — согласился Нестеренко, наливая водку в рюмки, — по маленькой и пойдем девочек смотреть, наверняка уже подъехали, отдохнем по полной программе.
Утром Дворкович проснулся от неимоверной «засухи» внутри организма. Две голые девчонки спали по обеим бокам от него. Он перелез через одну, встал с кровати, нашел банку с водой и присосался. Выпил литр залпом, не меньше, вытер губы ладошкой и присел на кровать, оглядывая девчонок, словно видел их первый раз. Молоденькие лет по восемнадцать девочки сладко посапывали носиками чуть приоткрыв ротики, видимо, тоже хотели пить даже во сне. Водки выпито достаточно
В комнату вошел Нестеренко.
— Я тоже уже проснулся — сушняк задавил, литровую банку до дна сразу же опрокинул. Мои тоже спят, — кивнул он на девчонок, — славно повеселились ночью, надо бы опохмелиться и немного попариться, потом в бассейн и станем, как огурцы.
Эдик выглядел не очень, лицо опухло и на фоне приличного пивного животика, обернутого простыней, смотрелось раскисшим. Дворкович, более поджарый мужчина, мог «похвастаться» лишь отечными мешками под глазами. Он обернулся простынею, и они прошли в предбанник, где со вчерашнего вечера оставалась выпивка и закуска. Налили по полстакана водки, выпили, морщась, и пошли в сауну. Голова от жара начала раскалываться сильнее, но водочка, разбежавшаяся по организму, ослабляла боль, постепенно сводя ее на нет. Они попарились вяло веничком, вышли и кулями свалились в бассейн. Холодная вода освежила и взбодрила сразу, поплавав немного и почувствовав себя снова человеками, они выбрались из бассейна, разойдясь по спальням.
Мокрый Дворкович плюхнулся на кровать к еще спящим девчонкам, те проснулись и завизжали спросонья от его мокрого тела и лапающих рук. Услышав девичий визг в соседней спальне, он ухмыльнулся, входя в одну из девок. Трудился усердно, разминая груди другой девчонке. Кончил и откинулся в изнеможении на кровати. Девчонки убежали подмыться, попить и опохмелиться. Вскоре вернулись, но Алексей предложил пройти к столу. Пьянка и оргия продолжались до следующего утра. На следующий день на работу, необходимо привести тело в порядок. Девчонок отпустили и сами отпивались чаем.
Алексей Дворкович выполнял свою основную работу посредственно, она его интересовала меньше просьбы Нестеренко. Он прикидывал, что ежемесячно ресторан «Звездный» имеет выручку в сумме четыреста тысяч рублей, а это значит, что двести его. Двести тысяч против шестидесяти на службе — вот и весь действующий интерес.
По опыту он знал, что необходимо достоверно устанавливать собственника любого предприятия, а с акционерным обществом возникали дополнительные сложности. Сделка купли-продажи акций является законной без нотариального оформления, она лишь отражается во внутреннем реестре. А кто ему даст глянуть на этот реестр? Никто, естественно.
Дворкович пообщался со знакомыми налоговиками, другими людьми — безрезультатно. Никто не знал достоверно собственника «Холдинг-сервис». Слухи муссировались и усиленно, что собственник профессор Сибирцева. Он знал, что этой семье принадлежит алюминиевый завод, один из крупнейших банков. Денег у них вполне хватило бы выкупить все акции ресторанного, рыночного и гостиничного бизнеса.
Алексей решил пойти ва-банк и заявиться к вдове. Вдова удивилась, потом ухмыльнулась и заявила:
— Все никак успокоиться не можете? Интересно, кто из бизнесменов поручил тебе отжать этот бизнес? Сделка законная, я продала акции, а собственник
— Вы выбирайте выражения, гражданочка, — возмутился Дворкович.
— А то что — арестуешь меня? Ты же, пес смердящий, незаконно ко мне заявился. Проник в дом, расспрашиваешь, а подобных поручений тебе на службе не надавали, в этом я абсолютно уверена, не ваш уровень, чтобы бодаться. Может быть позвонить в управление собственной безопасности, чтобы тебе хвост прищемили? Но я этого делать не стану, даже имя собственника тебе назову, чтобы ты об него свои поганые зубки пообломал. Сибирцевы — слышал такую фамилию? И проваливай отсюда, надеюсь, что сядешь скоро, эта семья обид не прощает.
Дворкович не стал возмущаться и спорить, он узнал главное и понял, что Бугров старший лишь наемный директор. Никакой речи о взятке в данной ситуации быть не может. План прижатия Бугровых под страхом получения срока лопнул. Они не смогут продать акции, которыми не владеют.
Он шел от вдовы и усиленно размышлял. Сибирцевы… семья достаточно известна и знаменита, имеет высоких покровителей и друзей. Здесь необходим железобетонный компромат, при котором не помогут любые покровители. И это как раз по его части, наверняка есть сокрытие налогов и оплата, минуя действующие утвержденные тарифы.
Дворкович решил действовать официально, а для этого необходимо хотя бы сообщение от источника. Написать подобное труда не составляло, но вдруг начальство решит проверить и пожелает встретиться с источником информации. Он перебирал в уме — кто бы из его стукачей мог написать нечто подобное и подтвердить написанное руководству. Вся соль заключалось в том, что оперативная информация нуждалась в проверке и могла подтвердиться или же не подтвердиться в результате. А он мог действовать официально оперативными методами без возможного привлечения к ответственности, если Сибирцевы «капнут» наверх.
Такой человек нашелся. Давно мечтал попасть на прием, но не получалось. Сибирцевы принимали больных через заведующих отделениями больниц и крайне тяжелых, коим он не являлся. А жлоба давила всегда и насолить Сибирцевым очень хотелось.
Дворкович скорректировал сообщение в нужном ракурсе и появилась информация, которую он представил с грифом «совершенно секретно» своему руководству.
Начальник управления БЭП читал полученную информацию:
«… утвержденные Минздравом тарифы самовольно завышаются Сибирцевым иногда в два и более раз. За операцию стоимостью в два миллиона рублей они берут четыре, разницу утаивают и налоги с нее не платят. Кроме того, с некоторых клиентов деньги вообще принимаются мимо кассы…»
Начальник управления вызвал к себе Дворковича.
— Что за бред сивой кобылы? Вместо работы с агентурным аппаратом вы собираете сплетни, подполковник. Что это за ерунда? — он потряс в воздухе сообщением, — объяснитесь, Дворкович.
— Товарищ полковник, — обиженно произнес подполковник, — я считаю, что информацию необходимо проверить. Основания для этого есть, наверняка Сибирцевы частично уходят от налогов и берут за операции больше положенного. А деньги там не малые и мы обязаны отреагировать на оперативную информацию. Обирать больных людей — это кощунственно, аморально и преступно.