Целительница: на грани
Шрифт:
Тут ей пришло сообщение от Елены Подольской:
«Мы срочно завешиваем вопрос на правление о подтверждении лимитов кредитования в регионах. Сможешь подойти сейчас и поставить свою подпись? Сегодня в пять закрывают возможность завешивать вопросы к рассмотрению на текущем заседании, а Краснов уедет через час на встречу и будет только завтра. Долго собирали согласования по вопросу, поэтому такая срочность. Вопрос технический. Изменений не вносим».
«Это лимиты, которые мы переутверждаем каждые полгода?»
«Да, верно. В
Вика посмотрела на остывающий кофе, думая, стоит ли ей бежать срочно в офис или лучше спокойно допить. Ей было жаль, что нужна её живая подпись и она не может делегировать подписание технического документа Лесковой электронной визой.
И в это же время ей пришло сообщение от неизвестного абонента:
«Здравствуйте, Виктория! Я бы хотел с вами встретиться. Когда это возможно? Пётр Савелов».
Пятницкая замерла над телефоном. Ей совсем не хотелось общаться с Савеловым. Не знала она, что ему говорить и как при личной встрече реагировать, зная о том, что он делал с женой и сыном.
— Договорись о встрече, — услышала Вика подсказку ангела.
Она выдохнула и ответила Подольской:
«Буду через десять минут у себя. Заходи, я всё подпишу».
По дороге в офис Пятницкая опомнилась и написала сообщение мужу:
«Смолин уходит из ТТК. И займёт твою позицию в ГорБанке».
«Печально, — пришёл ответ от Поспелова. — Причём печально ещё и то, что теперь ты не захочешь уходить из ТТК».
«Не хочу уходить, ты прав».
«Тогда завязывай с исцелениями».
«У меня ещё есть время подумать».
«Как скажешь. Но по окончании этого времени компромисс невозможен. Либо одно, либо другое».
Вика не стала отвечать Виктору и поспешила на работу. Петру она тоже ничего не написала, а в офисе и вовсе забыла про его сообщение.
Глава 16
В пятницу утром Виктория вышла из лифта на тридцать первом этаже, где находился её новый отдельный кабинет. Прошла через входные двери в опенспейс. Мебель привезли и даже начали собирать, поэтому её сотрудники могли оформлять заявки на переезд.
Проходя по коридору, она поняла, что соседний кабинет больше тоже не пустует. Зашла внутрь, миновала пустую приёмную и увидела Антона Мягкова.
— Привет! Успел переехать? — спросила Пятницкая.
— Как видишь. Привет! — ответил Антон.
— Нам нужно договориться, где будут сидеть твои сотрудники, а где мои. Моих немного. Уступишь ближайшие два ряда столов для моей службы? А то, твои когда сядут, моих придётся искать на другом конце офиса.
Антон странно посмотрел на Вику, а потом спросил:
— Сведёшь меня с Михайловым?
— Так вы же и так знакомы? — не поняла просьбу Пятницкая.
— Он закрытый человек. Общается только по делу.
— А ты с ним как хочешь общаться? — снова не поняла Вика.
— Он делает интересные проекты. Хотел бы поучаствовать в этом. Где-то активностью, где-то наш департамент мог бы стать спонсором. И ему будет хорошо, и нам реклама.
— Хочешь заняться общественной деятельностью?
— Почему нет? И мне лично реклама не помешает, впрочем, как и новый опыт.
Телефон Пятницкой завибрировал в сумке. Она достала его, чтобы посмотреть, кто звонит, и тут же показала Мягкову. На экране светилось имя: «Иван Михайлов».
— Я поговорю с ним, но прогнозировать его реакцию не могу, — сказала Вика, не отвечая на звонок. Она хотела договорить с Мягковым, а потом уже пообщаться с Михайловым.
— У тебя получается обычно людей уговаривать, — с нотками лести сказал Антон.
— Я поговорю. Это я обещаю.
Её телефон снова завибрировал. Это снова был Михайлов. И это было странно.
— Мои начнут оформлять заявки на переезд на ближайшие столы, ладно? И мне всё же нужно ответить, извини. Может, что-то случилось. Иван слишком настойчиво звонит.
— Хорошо, — согласился Антон с лёгкой улыбкой.
Виктория вышла из его кабинета и ответила на звонок Ивана.
— Привет! Ты мне очень нужна, — излишне холодно и чётко сказал Михайлов. — Машину за тобой уже отправил. Ты же на работе? — спросил он, но ответа не дождался и сказал: — Спускайся к выходу. Вера, моя жена, в больнице. На операционном столе прямо сейчас. У неё перитонит. Какой-то гангренозный аппендицит. Волнуюсь я. Помоги. Она должна жить.
— Приве-е-ет, — озадаченно протянула Вика, словно растягивая время, чтобы подумать. — Я спущусь и приеду, хоть для меня расстояние и не важно. Я могу дистанционно с человеком работать. Только я твою жену никогда не видела и не слышала её голос. Фото пришли мне, где она одна. Загвоздка в другом: мне нужно её согласие. Или с душой поговорить, но я не знаю, как это сделать, не касаясь человека.
— Она под наркозом. В операционной. С ней нельзя поговорить, а жить она должна. Понимаешь?! Она мне нужна. Как хочешь, но спаси её. Скорая привезла её в больницу почти без сознания. Ты ведь уже спускаешься?! Мерседес. Чёрный. Номер пятьсот восемнадцать. Вера обезболивающее выпила. Думала, просто живот болит. Кто же знал, что при аппендиците этого делать нельзя. Что врачам будет сложно диагноз поставить.
— Я захожу в лифт. Как выйду — перезвоню, — сказала Пятницкая и оборвала разговор, отчасти радуясь небольшому перерыву в потоке информации от Михайлова.
— Я проведу тебя на пятый план бытия, чтобы ты поговорила с душой Веры. Ты закроешь глаза и расслабишься. Ты сможешь это сделать в машине по дороге в больницу, — сказал ангел в бордовом костюме.
— Хорошо! — обрадовалась Вика. И напряжение отпустило её.
Как только Вика вышла из лифта, её телефон снова завибрировал. Это был Иван, который успел отправить ей пять фото своей жены во всех ракурсах.